Фаддей Зелинский: Из жизни идей

От диадохов до Августа, от Бероса до Посидония простирается эпоха юности греческой астрологии – та эпоха, во время которой её здание достраивалось и укреплялось. В ней было много таких постулатов, которые необходимо было принять на веру; а для веры требуется элемент божественный, откровение, источник которого давно уже предполагался иссякшим. Вот почему на сцену выступает, как гарантия достоверности, древность; самые современные и туземные тезисы выдавались за порождения халдейской мудрости – этим самым им обеспечивался тот успех, которого вправе ожидать полумиллионолетняя традиция. Самое слово «халдеи» превращается в нарицательное; «халдеи» и «математики» называются рядом просто как люди, занимающиеся составлением генитур и инициатив.

Популярность «халдейской» астрологии возбудила ревность другого народа – носителя оккультистических идей – египетского… или, говоря вернее, навела находчивых людей на мысль воспользоваться священным страхом, который внушали людям пирамиды и сфинксы берегов Нила, для того, чтобы создать конкуренцию мудрёным «вавилонским» вычислениям. В течение I в. до Р. X. появляется – разумеется, «найденная» гдёто – объёмистая книга, украшенная именами древнего египетского царя Нехепсона и его придворного прорицателя Петосириса. Эти два автора нашей книги предполагались жившими в VII в. до Р. X. Возраст этот был ничтожный в сравнении с ошеломляющей халдейской древностью; зато египетская Исида была много популярнее вавилонских Мардуков и сильнее действовала на фантазию жителей Римского государства. Вторжению Петосириса астрология была обязана новым и опасным приобретением – астрологической медициной. Кто послушно и доверчиво принял все применения догмата всемирной симпатии, которые вошли в состав чистой астрологической науки, тому уже ничего не стоило признать заодно и влияние планет и знаков зодиака на человеческое тело, его здоровье и болезни… Метод этой новой науки был в своем основании несложен: надлежит вытянуть зодиак в одну плоскую полосу, начиная с Овна, знака весеннего равноденствия, и на этой полосе растянуть человеческое тело; при этом получался целый ряд изумительных совпадений. Голове будет соответствовать Овен; вполне резонно, так как Овен – голова зодиака. Шее – Телец, или, согласно более глубокому толкованию, тёлка; опять-таки очень разумно, так как главная сила тельца – в шее. Плечи и руки – Близнецам; это уже совсем хорошо: двойное созвездие действует на парные члены. Грудь – Раку; тоже как нельзя более убедительно, так как и грудь, и рак защищаются костяной броней. Бока – Льву; и в этом есть смысл, если вникнуть в дело поглубже. Продолжать параллелизацию не совсем удобно; достаточно будет прибавить, что в конце концов мы доходим до ног, коим соответствуют Рыбы: так как и ног две, и рыб две, то адепт новой науки должен был почувствовать себя вполне удовлетворённым. Астрология не замедлила наложить руку и на другие области науки. Научная медицина создала науку о климатах; астромедицина, следуя её примеру произвела особую астрогеографию, задачей которой было определить преимущественное влияние на каждый участок Земли определённой планеты или зодиачной звезды. Научная медицина создала себе помощницу в лице фармакопеи, из которой на вольном воздухе греческой научности развилась ботаника, а за нею и зоология, и минералогия; астрология создаёт особые астроботанику, астрозоологию и астроминералогию, с утомительно однообразной задачей – установить мистическую связь между звёздами, с одной стороны, и породами животных, растений, минералов – с другой. Везде торжествует абсурд; историку бывает трудно сохранить хладнокровное настроение, когда он исследует это поразительное вырождение здоровой и сильной некогда науки.

XIV.Если бы астрология перешла в придворную римскую среду в том виде, в каком её знала семиэтажная каланча вавилонской обсерватории, её представители могли бы вести тихую и приятную жизнь под тёплыми лучами императорской милости, не страшась злокозненного Марса, живя в добром согласии со старым хитрецом Сатурном и ожидая всего хорошего от Юпитера, Меркурия и даже Венеры. К сожалению, эти безмятежные времена прошли безвозвратно; пройдя через горнило греческой мысли, астрология приняла в себя такие элементы, которые, удесятеряя её привлекательность и важность, увеличивали также и её ответственность до ужасающих размеров.