Хаймо Хофмайстер - Что значит мыслить философски [Поиск фундамента всего знания и всего сущего]

Не останавливаясь на вопросе, использовал ли Маркс понятие духа в гегелевском смысле или в его упрощенном варианте, укажем здесь только на то, что понятие единства или синтеза, осуществляемого как труд, Маркс определял не как абсолютное единство, оно для него вообще не имело смысла. [377]Материалистическим понятием единства утверждалось различие бытия и сознания, тем не менее их единство не «постигалось» в предметной деятельности, а постулировалось как результат исторического процесса. Это повлекло за собой то, что у Маркса о критике познания можно прочесть все, но собственно материалистическая теория познания им не разрабатывалась.

Позитивизм как философское течение представляет собой попытку постичь действительность по аналогии с естественнонаучным пониманием действительности и тем самым ограничить вопросы философии предметной областью научного анализа. Благодаря этому при «отказе от необоснованных мистерий», т. е. при отказе от метафизических вопросов, таких как вопрос об arche, об отношении идеи и явления, бытия и мышления, Я и мира, наше мышление нацеливается на факты «как реально доступные объекты исследования». [378]Факты есть все то, что может стать объектом строго научного, т. е. конкретно-научного исследования. Означает ли ограничение области интересов философии сферой фактов в определенной мере ее устранение? Определение, что такое фактическое, задача уже не ее, а науки. Таким образом, теория познания лишается и своей проблемной постановки, ибо вопрос о возможности познания фактов излишен там, где на него уже не стремятся ответить. Что есть фактическое и как оно познается, уже давно освещено наукой. Поскольку то, что есть фактическое, должно определяться наукой, то возникает вопрос, каким образом, в свою очередь, следует определять науку. Этот вопрос в позитивистском контексте выглядит не как онтологический или теоретико-познавательный, а исключительно как теоретико-научный. Если подумать над тем, что для позитивизма наблюдение — «единственно возможное основание доступных нам знаний, разумно приспособленных к нашим реальным потребностям», [379]то без всякого сомнения ясно, что под наукой здесь подразумевается исключительно конкретная наука, опирающаяся на опыт, а все другие формы познания кажутся совершенно бесплодными. Из традиции эмпиризма, с которым позитивизм разделяет убеждение в том, что все познание можно подтвердить чувственной достоверностью, вытекает понимание того, что наука о действительности может быть только естествознанием. Выразим это словами Франца фон Брентано: [380]

Истинный метод философии представляет естествознание. [381]

Так как под «методом науки» в целом понимается знание, заимствованное из методологических размышлений Ньютона [382]над своей механикой и заключавшееся большей частью в аналитической модели формирования гипотезы и ее экспериментальной проверки, то связь познания, проявляющаяся через чувственную достоверность, обоснована не объективно, а систематическим методом ученого. [383]Единство, благодаря которому конституируются связи, есть исключительно единство применяемого метода. Факты, которые проявляются в чувственном воззрении, суммируются с помощью соответствующего методического подхода:

Научная теория состоит, по сути, из законов, а не из фактов, хотя они и необходимы для обоснования и санкционирования ее; так что ни один изолированный факт науки в действительности не может приниматься во внимание, прежде чем он по меньшей мере с помощью научной гипотезы не будет правильно связан с каким-нибудь другим понятием. [384]

Если центральная теоретико-познавательная проблема от Платона вплоть до Гегеля заключалась в том, чтобы выявить, как можно «правильно связать» факты с понятиями и вместе с тем сделать возможными высказывания о существовании, то для Конта правомерность теорий была вполне оправдана их полезностью, т. е. технической применимостью:

Одним словом, основной переворот, характеризующий состояние возмужалости нашего ума, по существу, заключается в повседневной замене недоступного определения причин в собственном смысле слова — простым исследованием законов, то есть постоянных отношений, существующих между явлениями. [385]

Уклоняясь от теоретико-познавательных вопросов, что вполне оправдано для конкретной науки, но для философии весьма сомнительно, уходят и от вопроса, что есть факт, что есть то позитивное, из которого мы исходим в нашем познании. На раннем этапе существования позитивизма было распространено мнение, согласно которому уже сам этот вопрос считался критикуемым метафизическим вопросом, а потому в наши дни изжил сам себя точно так же, как и вопрос о том, существовали ли Аполлон или Минерва: