Хаймо Хофмайстер - Что значит мыслить философски [Поиск фундамента всего знания и всего сущего]

Моим намерением было способствовать приближению философии к форме науки — к той цели, достигнув которой она могла бы отказаться от своего имени любви к знанию и быть действительным знанием. [369]

Там, где решается эта задача, философия как знание абсолютна, поскольку там предмет соответствует понятию, а понятие — предмету. [370]

Диалектика, по Гегелю, представляет собой высшее достижение философской мысли. Философия после этого или считается абсолютной диалектикой, или для нее нужно искать другое, совершенно новое основание. Одна из таких попыток, как показывает концепция диалектики Шеллинга, [371]не обязательно вела к снятию диалектики вообще. Причастным к диалектике признавал себя и Маркс, хотя он и стремился ее «перевернуть». Позитивизм и феноменология с самого начала делали установку на антидиалектику, стремились по-новому радикально обосновать мышление. Иногда и сегодня послегегелевская философия понимается как «дополнительная», [372]которая принимает за предпосылку конкретно-научный анализ, как, например, социальная философия Франкфуртской школы. Подобным же образом действует теория науки, а также философия истории, различные формы философии религии, не отстает и так называемая современная философская антропология.

Карл Маркс [373]доказывал, что единство в смысле гегелевской диалектики — единство только для рефлексии, для духа, в реальности же никакого единства нет. Дух, таков его аргумент, имеет предпосылкой природу как свой объект, а не наоборот. Природа, а не дух является абсолютно первой, и поэтому она не может быть только его другой стороной. Если в предшествующей европейской философии дух после Канта и Гегеля составлял деятельную сторону познавательного процесса, то теперь она должна быть понята материалистически, а именно так, «чтобы предмет, действительность, чувственность брались не только в форме объекта или созерцания; но и как чувственная человеческая деятельность, как практика… ». [374]Бытие человека в том великом философском течении от Платона вплоть до Гегеля всегда понималось как поиск истины, а она — как нечто духовное. Это, без сомнения, было предпосылкой того «идеалистического» понимания человеком себя внутри всех имеющихся различий между отдельными философами — представителями античной и современной философии. Маркс же противопоставляет этому идеализму свой материализм, утверждая, что человеческое бытие изначально конституируется не духовными благами, не идеями, в которых выражается истина, а материальными благами, которые определяют человеческое бытие. Человек изначально не духовное, а материально-телесное существо; общество, в котором он живет, есть не результат взаимной дружбы или стремления к справедливости, а результат совместного труда ради удовлетворения наших материальных потребностей.

Это значит, субъект познания, всей структуры мира является не трансцендентальным сознанием, не духом, а включенным в процесс труда человеком. Если прежние определения Я как arche требовали все, что может быть помыслено, делать объектом опыта и чувства, сводить к мышлению и ощущению этого Я, то в данном требовании принципиально мало что изменилось. Выпячивание материи в противоположность духу с точки зрения того факта, что субъект и объект находятся в диалектической связи, не дает по сути другого отношения к природе. Задача подчинения природы остается неизменной, хотя под субъектом этого процесса понимается не свободный в гражданском плане индивидуум, как это было в XVIII столетии, а «ансамбль общественных отношений» [375]прогрессивной индустриальной эпохи, которая называется обществом. Единство, следовательно, рассматривается не как духовное единство, а как единство, возникающее благодаря общественному труду. С помощью психологической экипировки естественная сущность человека получает свою общественную важность:

Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того, чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. [376]