Владимир Тарасов: Русские уроки японских коанов

Всилу важности территориального единства мы так и не удержали ни одного из своих заморских владений. Ни земель в Калифорнии, ни Аляски, ни островов на Балтике, ни Крыма. Неизвестно, удержим ли Калининград и Южные Курилы. И дело здесь скорее не во всемирном крушении империй, а в хлопотности и ненужности для традиционного российского управления иметь плоховато контролируемых собственных граждан где-то там, за морем-океаном.

Россия, в отличие от других стран, никогда не поддерживала своих русских соотечественников за рубежом и едва ли будет это делать, несмотря на весь их патриотизм, рассматривая их если не как врагов, то как чужих, лишь изредка и неумело пытаясь использовать их в качестве разменной политической монеты.

Приверженность центральной власти, ориентация на вертикальные, а не на горизонтальные связи — естественное следствие сильной внутривидовой агрессии, порождающей готовность, даже без особой необходимости, пойти навстречу вышестоящему, но не своему соседу.

И поскольку всякие устойчивые социальные связи рационализируются и обретают ценность, то для русского человека — точнее, для русского мужчины — образовалась некая невидимая неосознаваемая нить, связывающая его с верховной властью, и через нее — с судьбами всего человечества, придающая смысл его существованию . Это своего рода некая потенциальная возможность служить человечеству и влиять на него. И даже когда он от этой возможности отрекается, само ее неосознанное существование придает жизни особый, русский смысл.

Если есть сильная центральная власть — есть и эта нить, есть и у жизни смысл.

Слаба центральная российская власть — истончается и рвется эта нить, и ускользает от русского мужчины смысл его жизни. Простые бытовые и семейные радости сытой и комфортной жизни, удовлетворяющие европейца, для него недостаточны, если не сказать, не достаточно интересны. Ему подавай пусть туманную и почти иллюзорную, но возможность как-то влиять на судьбу человечества. Хотя бы для того, чтобы эту самую возможность горделиво отвергнуть. Ведь отвержение не означает несуществование!

Когда в конце прошлого века во времена реформ по легитимизации расхищения российской государственной власти и государственной собственности подтаяла и просела вертикаль власти и Россия утратила статус мировой державы, очень многие русские мужчины враз утеряли смысл жизни и трагически растерялись, поскольку порвалась нить, связывающая их через центральную власть с судьбами человечества.

Не понимать значения этого обстоятельства — значит, не понимать саму суть русскости .

Именно поэтому наш народ уважает только ощутимо сильную, хотя бы и не особенно добрую, власть, обеспечивающую существование этой нити, и не готов ни выбирать, ни долго терпеть над собой недостаточно сильную фигуру, пусть даже и в симпатичном варианте хорошего, умного и честного человека .

Занятие большого ареала на земном шаре не прошло бесследно для формирования нашего национального характера.

Продвижение вперед и вперед в результате выдавливания из центральных областей на обширные пространства, не лучшим образом приспособленные для жизни, ставило на первое место проблемы выживания, а не качества жизни. Формировалось отношение к новому месту обитания как к «ничейному» и временному, которое впоследствии, возможно, тоже придется покинуть. Как бы не совсем оседлые, но и не кочевники.

Это привело к расточительному отношению к ресурсам и отсутствию уважительного и бережливого отношения как к своей, так и к чужой собственности, терпимости к воровству и вандализму, к неаккуратности, пренебрежению мелочами и деталями, экологией и эстетикой.

Но, с другой стороны, это продвижение привело к способности быстро схватывать суть, основное, главное. К широте души, благородному отсутствию меркантильности и мелочности, терпимости к лишениям и неудобствам. К готовности работать в неподходящих условиях и в неподходящей одежде, с неподходящим инструментом — на « коленке и чем придется », к бытовой изобретательности типа « голь на выдумки хитра !».

Благодаря повышенной способности к дружбе появились такие качества, как открытость, доброта и сердечность, готовность поделиться, прийти на помощь — вплоть до навязчивости и ненужного вмешательства в чужие дела.