Лев Тихомиров: Христианство и политика

Что обязана сделать Церковь? Все, что может, все, на что дают возможность обстоятельства. Если между ее членами может быть по этому поводу какое-либо обсуждение, то разве только о средствах, имеющихся в распоряжении. Но долг христианина пред лицом такого страшного положения состоит не в том, чтобы сделать лишь возможное наверняка, а в том, чтобы скорее попытать даже кажущееся невозможным, а никак не сидеть, сложа руки, хладнокровно повторяя: "Не мешайте Церковь в политику".

II

Могут сказать: "Государственный корабль рассыпается... Неужели же дело Церкви - приняться за постройку его?" В прямом смысле, конечно, нет. Но дать у себя приют нравственно тонущему она обязана, как давала его в эпоху первых веков. Точно так же она обязана научить потерпевшего кораблекрушение, как ему снова воссоздать свой корабль. Или же Церковь не в состоянии нам сказать, на чем держится мирное и благоденственное житие?

Но если христианское учение ведет к Небу, то оно научает и тому, как жить на земле, чтобы прийти к Небу. В таких положениях, какое постигло современную Россию, эта учительная обязанность Церкви, как и отдельного христианина, настоятельно требует исполнения.

Христианство есть целое мировоззрение, наиболее всеобъемлющее из всех. Как же оно может не знать истинных, здоровых основ социальной жизни?

Оно их действительно очень хорошо знает, и именно поэтому в истории имело столь благодетельное влияние на судьбы народов, воспринявших христианскую веру. Я, понятно, говорю о христианах, а не о тех отцах иезуитах, которые создавали парагвайское крепостное право, и не о тех "батюшках", которые у нас называют себя "социал-демократами"... Я говорю о действительно верующих христианах, которые искренне вникают в Священное Писание, и им руководствуются в жизни. Для таких людей Слово Божие открывает основы не только личного, но и общественного существования.

Влияние христианской проповеди теперь имело бы такое же значение, как влияние науки.

Наше политическое кораблекрушение, с развившейся из него анархией и с проистекающим отсюда всеобщим развращением, имеет своим источником недостаток политических знаний в самой правящей среде. Если наши современники охвачены теперь таким деморализующим ужасом перед анархией, которую выдают за нечто прогрессивное, то это поддерживается также политическим невежеством, мешающим видеть средства спасения, то есть восстановления правильного действия разрушающихся учреждений. Если бы возможно было быстро распространить в массе нашего населения политико-социальные знания, этого было бы достаточно для того, чтобы умы пришли к успокоению, и повсюду началась здоровая работа возрождения России. Но, к несчастию, поверхностное образование интеллигенции делает совершенно невозможным быстрое ознакомление народа с действительно научными основами политического и социального устроения. Усиление христианского просвещения могло бы восполнить этот недостаток научных знаний.

Христианство скажет народу, в сущности, совершенно то же, что наука, но иным языком, таким, который народу более понятен. Для будущего времени распространение социально-политического образования настоятельно нужно, и над этой задачей нужно неустанно работать. Но этого скоро не достигнешь, а народу необходимо быстро, теперь же, дать какие-нибудь опоры для того, чтобы он сколько-нибудь осознал, куда идти... Как только он увидит истинную дорогу, к нему возвратится надежда на будущее, а страх перед непонятными пертурбациями современности пройдет или ослабится. Это было бы уже началом выздоровления, ибо, как только безумие, охватившее народ, сколько-нибудь ослабеет, здравый смысл его получит возможность начать работу.

III

Политическое значение христианства обусловливается двумя обстоятельствами:

1) христианство в своем нравственном учении превосходно определяет отношения личности к обществу;

2) христианство в исторической части своего вероучения развертывает перед нами историю если не всего мира, то очень значительного числа народов, и в этой сменяющейся картине процветания и падения обществ и царств раскрывает те основы человеческого общежития, которые никогда не изменяются по существу.

В те эпохи, когда священные летописи христианства, указывающие этот ряд общественных истин, изучались глубоко и внимательно, европейский мир развил наибольшую политическую силу, и стал владыкой народов земных. Его государственные деятели и его народы обнаруживали необычайную практичность политической организации.