Фридрих Гегель: Наука логики

Уже не раз указывалось, что бесконечный прогресс вообще принадлежит чуждой понятия рефлексии; абсолютный метод, который имеет своей душой и своим содержанием понятие, не может привести к такому прогрессу. На первый взгляд может показаться, что уже такие начала, как бытие, сущность, всеобщность, суть такого рода, что они полностью имеют ту всеобщность и бессодержательность, которая требуется для совершенно формального начала, каким оно должно быть, и потому они как абсолютно первые начала не требуют и не допускают никакого дальнейшего движения вспять. Так как они чистые соотношения с собой, непосредственные и неопределенные, то в них, конечно, нет такого различия, которое в каком-либо другом начале сразу же положено между всеобщностью его формы и его содержанием. Но та неопределенность, которую указанные логические начала имеют своим единственным содержанием, сама есть то, что составляет их определенность; а именно, эта определенность состоит в их отрицательности как снятом опосредст-вовании; особенность этого опосредствования сообщает и их неопределенности некую особенность, в силу которой бытие, сущность и всеобщность отличаются друг от друга. Когда же их берут отдельно, свойственная им определенность есть их непосредственная определенность, присущая любому содержанию, и поэтому нуждается в выведении; для метода безразлично, принимается ли определенность за определенность формы или за определенность содержания. Вот почему методу на самом деле не приходится начинать действовать по-новому оттого, что первым его результатом было определение некоторого содержания; от этого он не становится ни более, ни менее формальным, чем прежде. Ведь так как он абсолютная форма, понятие, знающее само себя и все как понятие, то нет такого содержания, которое противостояло бы ему и определило бы его как одностороннюю, внешнюю форму. Поэтому, подобно тому как бессодержательность указанных начал не делает их абсолютными началами, так и содержание, как таковое, не приводит к бесконечному прогрессу вперед или вспять. С одной стороны, определенность, которую метод порождает себе в своем результате, есть момент, благодаря которому метод опосредствует себя с собой и превращает непосредственное начало в опосредствованное. Но и наоборот, именно через определенность протекает это присущее методу опосредст-вование; через некоторое содержание, как через нечто кажущееся иное самого себя, метод возвращается к своему началу таким образом, что он не только восстанавливает это начало, однако [уже] как определенное, но результат есть точно так же снятая определенность, а тем самым и восстановление первой неопределенности, с которой начинал метод. Метод осуществляет это как система тотальности. Следует еще рассмотреть его в этом [его] определении.

Определенность, которая была результатом, сама есть, как было отмечено, новое начало благодаря форме простоты, в которую она свелась; так как это начало отличается от своего предыдущего именно этой определенностью, то познание движется от содержания к содержанию. Это движение вперед определяет себя прежде всего таким образом, что оно начинает с простых определенностей и что следующие за ними определенности становятся все богаче и конкретнее. Ибо результат содержит свое начало, и движение этого начала обогатило его новой определенностью. Всеобщее составляет основу; поэтому движение вперед не следует принимать за процесс, протекающий от чего-то иного к чему-то иному. В абсолютном методе понятие сохраняется в своем инобытии, всеобщее в своем обособлении, в суждении и реальности; на каждой ступени дальнейшего определения всеобщее возвышает всю массу своего предыдущего содержания и не только ничего не теряет от своего диалектического движения вперед, не только ничего не оставляет позади себя, но несет с собой все приобретенное и обогащается и сгущается внутри себя.

Это расширение (Erweiterung) [всеобщего] можно рассматривать как момент содержания, а внутри целого - как первую посылку; всеобщее сообщено богатству содержания, непосредственно сохранено в нем. Но отношение имеет и вторую, отрицательную, или диалектическую, сторону. Процесс обогащения [всеобщего] совершается в соответствии с необходимостью понятия, держится понятием, и каждое определение есть рефлексия-в-себя. Каждая новая ступень выхождения вовне себя, т. е. дальнейшего определения, есть также и некоторое углубление-в-себя, и большее расширение есть равным образом большая интенсивность. Самое богатое есть поэтому самое конкретное и самое субъективное, и то, чтб возвращает себя в простейшую глубину, есть самое мощное и самое объемлющее. Самое высшее, самое заостренное - это чистая личность, которая единственно лишь через абсолюную диалектику, составляющую ее природу, точно так же все охватывает и держит внутри себя, потому что она делает себя тем, чтб всего свободнее, - простотой, которая есть первая непосредственность и всеобщность.