Эвальд Ильенков: Мужество мысли...

— Если все законы бытия открыты, если все философские проблемы решены, как я поняла из учебников, то зачем существуют тогда философские факультеты? Какую пользу обществу приносят люди, посвятившие себя философии? Я сама бы с удовольствием выбрала эту профессию, если бы была уверена, что она также нужна людям, как профессия врача или инженера.

Это из письма ставропольской школьницы Наташи Буяновой .

— Я отчетливо представляю себе ответственность философии и философов перед обществом, перед человечеством. Может быть, я скажу сейчас слишком категорично, но глубоко убежден, что от философии, от того, насколько она научна, во многом зависит судьба человечества.

Такое заявление сделал заведующий кафедрой философии Второго Московского медицинского института Ф.Т. МИХАЙЛОВ за «круглым столом» «Комсомольской правды».

Редакционная почта приносит немало «философских» писем. В них не только сомнения, которыми мучается Наташа Буянова, но и вопросы, суждения по существу той или иной философской проблемы, того или иного течения. Так что философу Фихте, например, живи он в наши дни, не пришлось бы сетовать на свою судьбу (однажды, выехав из прусской столицы, он обнаружил, что в восемнадцати милях от Берлина его имя незнакомо даже профессорам лицея).

Но тема этого разговора за «круглым столом» обусловлена не только возросшим интересом молодежи к философским знаниям. Ее актуальность подтверждена принятым недавно постановлением ЦК партии «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве».

С глубокой убежденностью сказал о роли философии в судьбах человечества Ф.Т. Михайлов. Но что стоит за высокими словами ученого?

Ты ждешь уже, читатель, подробного ответа, но…

Парадокс доцента Михайлова

…Ученый здесь же, за «круглым столом», неожиданно признался:

— Вы знаете, испытываешь иногда чувство неловкости, когда тебя спрашивают люди незнакомые: а кто ты такой, чем занимаешься? На подобный вопрос медик, например, ответит: лечу людей. Инженер тоже ответит коротко и — главное — понятно. А ведь философы часто еще и сами спорят друг с другом о том, чем они должны и могут заниматься…

Откуда эта неловкость человека, сознающего значительность своей профессии? И почему к профессии философа в наши дни не обнаруживается такого же уважительного отношения, как, скажем, к профессиям физика или биолога? Вот говорим мы об интересе к философии среди молодежи. Говорим, как о само собой разумеющемся. Но каков он, этот интерес, насколько глубок? И достаточно ли для серьезного изучения философской классики, например, праздного любопытства и кампанейских навыков «пофилософствовать» о смысле жизни? Кто из нас не баловался стихами в известную пору, однако далеко не все мы поэты и даже не глубокие знатоки поэзии!

Э.В. ИЛЬЕНКОВ (старший научный сотрудник Института философии АН СССР): И все-таки сегодня можно говорить о серьезной потребности в философских знаниях у нашей молодежи. И интерес этот не только к профессии. Философскую классику, классику марксизма-ленинизма читают и инженер, и рабочий, и учитель…

Т.В. САМСОНОВА (доцент философского факультета МГУ): …Но потребность эта неоднородная, разного уровня. Нельзя говорить сегодня о массовом интересе к философии как к серьезной науке. Ведь больше половины абитуриентов философских факультетов имеют о философии довольно наивное представление. Так что количество их не должно нас обольщать.

Э.В. ИЛЬЕНКОВ: Подобные арифметические рассуждения в данном случае не совсем оправданы. Не то важно, сколько человек сегодня серьезно изучают философию. А то, насколько серьезны предпосылки для такого изучения. Социальные предпосылки.

В.С. БИБЛЕР (старший научный сотрудник Института истории естествознания и техники): Мне в какой-то степени приходится общаться с молодыми людьми, которые интересуются философией. Почему они интересуются? Потому что философия начинается там, где кончается стереотипное мышление, где появляется критическое самосознание, где само собой разумеющееся начинает вызывать сомнение. В научном смысле сомнение, а не в бытовом, конечно. Эйнштейна, помните, спросили: почему именно вы создали теорию относительности? Он ответил на первый взгляд неожиданно, но вполне серьезно: «Нормальный взрослый человек вообще не задумывается над проблемой пространства и времени», — сказал ученый. По его мнению, он уже думал об этой проблеме в детстве. «Я же развивался интеллектуально так медленно, что пространство и время занимали мои мысли, когда я стал уже взрослым…»