Эвальд Ильенков - Выдающееся достижение советской науки

Действия с объектами, совершаемые ребенком совместно с воспитателем и под его руководством (тут это слово приходится понимать буквально), становятся и базой рождения жестов, то есть первоначального языка общения. Вначале жест — это то же самое действие, только совершаемое в отсутствие его реального предмета (ложки, полотенца, куклы и т. д.) и потому обретающее новую функцию, функцию (значение) знака, формы общения с другим человеком — соучастником предметного действия. Жест постепенно «свертывается», редуцируется, чем и подготавливается естественный переход к словесному (вначале дактильному, пальцевому) обозначению действий и их предметов и к системе таких обозначений, то есть к языку в собственном смысле.

Овладение же языком открывало для слепо-глухонемого принципиально новые горизонты развития психики, личности, создавая новые возможности в плане чувственно-предметной деятельности. Секрет успеха, достигнутого на этом пути, заключается в том, что все воспитание и обучение строилось тут как процесс постепенного превращения внешних предметных действий в действия внутренние, как «интериоризация» внешней деятельности. Это касается одинаково всех форм деятельности — и интеллектуальной, и нравственной, и эмоционально-эстетической, и всякой иной. Даже мимика не составляет исключения. Я помню гипсовые маски, с помощью которых И.А. Соколянский обучал слепо-глухонемых человеческой мимике, рассматривая мимику как своеобразный язык, как средство общения. Но, становясь средством выражения эмоциональных состояний, мимика оказывала серьезнейшее воздействие на организацию всей эмоциональной сферы. Человеческая мимика очеловечивала тут эмоциональную сферу…

Надо ли говорить о том, что в результатах, которые мы сегодня рассматриваем, «снят» колоссальный, титанический труд? Я пользуюсь случаем поблагодарить не только тех, кто подготовил наших студентов к поступлению в высшее учебное заведение, но и всех тех, кто сделал возможным успешное проведение эксперимента. Не могу не отметить то внимание, которое уделили нашему делу наше министерство и ректорат университета. Нам разрешили принять слепо-глухих студентов вне конкурса, но с экзаменами; нас поддержали и во всех тех крупных затратах, с которыми связано обучение в этих исключительно сложных условиях. Студенты наши сдали свою седьмую сессию. Осталось полтора семестра, но результаты, собственно, уже определились. Время подвести итоги, исправить кое-какие ошибки и довести дело до конца. Это уже не составляет проблемы — эксперимент можно считать удавшимся блистательно.

Проблему составляет другое. Наше заседание должно послужить началом углубленного анализа существа дела, а именно колоссального, далеко еще не во всем ясного значения работы И.А. Соколянского и А.И. Мещерякова во всех ее важнейших аспектах: и в нравственном, и в общепсихологическом, и в общемировоззренческом, философском. Я не говорю уже о том, что решение проблемы слепо-глухонемоты заключает в себе поучительнейшие факты и для лингвиста, ломающего голову над проблемой связи языка, речи и мышления, и для педагога, ищущего пути соединения интеллектуального и нравственного развития с трудовым воспитанием человека, и для исследователя психологии малых групп, и для психофизиолога, исследующего связь работы руки с работой «головы»… Я очень надеюсь, что сегодняшнее событие привлечет к проблеме слепо-глухонемоты то внимание, которого заслуживает заключенный в решении этой проблемы нравственный, научно-теоретический и практически-педагогический потенциал…»

Различные аспекты этой проблемы были затронуты и в выступлениях академика Б.М. Кедрова, члена-корреспондента АПН СССР В.В. Давыдова, доктора философских наук Э.В. Ильенкова, профессора Л.К. Науменко, академика АПН СССР В.Н. Столетова.

«Уникальный опыт работы И.А. Соколянского и А.И. Мещерякова, — сказал академик Б.М. Кедров , — первый в истории науки и единственный на земном шаре. Его совершенно необходимо как-то закрепить, чтобы осветить все стороны дела. Думаю, что тут нужен большой, серьезный научный труд, где были бы проанализированы и подытожены педагогическая и общепсихологическая стороны дела и показано его глубоко философское значение. В ходе своего общения со слепо-глухими студентами я убедился, что их судьбы, их интеллектуальные биографии дают просто-таки бесценный материал для понимания творчества, научного открытия, изобретения, для понимания проблемы человеческого таланта. Буквально каждый [68] шаг в жизни слепо-глухонемых представляет собою открытие… Наши нынешние студенты не должны быть пассивными объектами наблюдения. Они уже сейчас — полноправные участники эксперимента, раскрывающего природу творчества, и наш долг — обеспечить им все условия включения в большую науку. Если бы удалось создать вокруг наших ребят серьезный научный коллектив, продолжающий совместно с ними благородное дело И.А. Соколянского и А.И. Мещерякова, это был бы, я убежден в этом, один из самых великих трудов в истории человеческой мысли.