Георг Гегель - Наука логики

«Лишь после того, как все необходимое было на лицо…. люди начали философствовать» — говорит Аристотель; и он же: досуг египетских жрецов, начало математических наук. [XXIX] Занятие «чистыми мыслями» предполагает «длинный путь, который должен быть пройден человеческим духом». В таком мышлении «смолкают интересы, движущие жизнью народов и индивидуумов».

Категории логики суть сокращения («сокращенное» в другом месте) «бесконечной массы» «частностей внешнего существования и деятельности». В свою очередь эти категории служат людям на практике («в духовном обороте живого содержания, в создании и обмене»). [XXIX–XXX] «О наших ощущениях, стремлениях, интересах мы, правда, не говорим, что они нам служат, но они считаются самостоятельными силами, так что мы сами есть то».

И о формах мысли нельзя сказать, что они нам служат, ибо они проходят «через все наши представления», они суть «общее, как таковое».

Объективизм: категории мышления не пособие человека, а выражение закономерности и природы и человека— ср. дальше противоположение — «субъективного мышления» и «объективного понятия самой сути вещей». Мы не можем «выйти за пределы природы вещей» [XXX–XXXI] Интересы «двигают жизнью народов» Отношение мышления кг.

интересам иг влечениям..- XXVI в. и. ленин И замечание против «критической философии». [XXXI] Она представляет себе отношение между «тремя терминами» (мы, мышление, вещи) так, что мы стоим «по средине» между вещами и мышлением, что эта средина «разделяет» нас «вместо того, чтобы соединять». На это, говорит Гегель, надо ответить «простым замечанием», что «самые эти вещи, кои будто бы стоят по ту сторону наших мыслей, сами суть мысленные вещи»… и «так-называемая вещь в себе лишь одна мысленная вещь пустой отвлеченности».

Суть довода, по моему: (1) у Канта познание разгораживает (разделяет) природу и человека; на деле оно соединяет их; (2) у Канта «пустая абстракция» вещи в себе на место живого шествия, движения знания нашего о вещах все глубже и глубже.

Вещь в себе у Канта пустая абстракция, а Гегель требует абстракций, соответствующих сути: «объективное понятие вещей составляет самую их суть», соответствующих — материалистически говоря — действительному углублению нашего познания мира.

Неверно, что мысленные формы только «средство», «для пользования». IXXXI] Неверно также, что они «внешние формы», «формы, кои суть лишь формы на содержании, а не само содержание».

Против кантианства XXVII Гегель же требует логики, в коей формы были бы содержательными формами, формами живого, реального содержания, связанными неразрывно с содержанием.

И Гегель обращает внимание на «мысли обо всех природных и духовных вещах» на «субстанциальное содержание»…

— «Задача и состоит в том, чтобы возвести в сознание эту логическую природу, которая одушевляет дух, побуждает его и действует в нем». [XXXI] Логика есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития «всех материальных, природных и духовных вещей», т. е.

развития всего конкретного содержания мира и познания его, т. е.

итог, сумма, вывод истории познания мира.

«Инстинктивное действие» «распыляется в бесконечно разнообразном материале».

Наоборот, «интеллигентное и сознательное действие» выделяет «содержание движущего» мотива «из непосредственного единства с субъектом в предметность перед ним» (перед субъектом).

«В этой сети завязываются там и сям прочные узлы, служащие опорными и направляющими пунктами жизни и сознания духа (или субъекта)»… [XXXII] XXVIII Как сие понять?? Перед человеком сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы. Сознательный человек выделяет, категории суть ступеньки выделения т. е. познания мира, узловые пункты в сети, помогающие познавать ее и овладевать ею.

«Истина бесконечна» — ее конечность есть ее отрицание, «ее конец». Формы (мышления), если рассматривать их как «формы, отличные от содержания и лишь присущие ему», неспособны охватывать истину. Пустота этих форм формальной логики делает их достойными «презрения» и «насмешки». Закон тождества, А=А, — пустота, «невыносимая».

[XXXII] Несправедливо забывать, что эти категории «в познании имеют свою область, где они должны сохранять значение». Но как «безразличные формы» они могут быть «орудиями ошибки и софистики» [XXXIII], не истины.

«К мысленному рассмотрению» должны быть привлечены не только «внешняя форма», но и «содержание».