Эмманюэль Мунье - Манифест персонализма

Переход к постсовременности предполагает смену ценностей и в культуре: от преимущественно технико-научно-экономических к философско-эстетическим в широком смысле слова. Постсовременность объявляется эпохой открытия человеческого Я, осуществляющей переход от эмпирической и объективирующей трактовок личности к ее истолкованию как «трансцендентного ядра» — самотождества, открытого переменам, когда в качестве основного фермента развития и саморазвития человека выступает глубинное, имманентно присущее его душе беспокойство о собственной судьбе. В постсовременных философско-социальных концепциях речь также идет о становлении нового, «персоноцентристского», этноса, где существует равноправие и равноценность индивидов, социальных групп, человеческих сообществ. Персоналистская парадигма набирает силу в связи и с общим подъемом правового сознания, и с движением в защиту гражданских прав личности, которое ищет философско-мировоззренческого обоснования. Некоторые идеи «личностной философии» прочитываются в проектах альтернативных движений — коммуноторных, антитехнократических и др.

В 80-е годы наблюдается значительное оживление идей персонализма во Франции. Наряду с традиционно существующим (с 1950 г.) «Объединением друзей Эмманюэля Мунье» (президент П. Фресс) создаются новые ассоциации и группы. В движении «За новую жизнь», нацеленном на отыскание новых форм человеческого общежития в современном мире, значительное место принадлежит «секции персонализма» (руководитель Л. Бютон), занимающей ведущее место в пропаганде идей Мунье и его соратников и активизировавшей свою деятельность (издание документов и научных работ: «Персонализм как открытая строительная площадка», 1981; «Личность сегодня», 1987 и др., редактирование материалов по персонализму, издаваемых в журналах движения, участие в национальных симпозиумах, сессиях и т. п.). Главные темы исследований^ «Проблема занятости и достоинство личности», «Гуманизация экономики», «Цена жизни», «Тело, личностная жизнь, семья», «Личность и проблемы культуры, религии» и др. С начала 1986 года выходит в свет журнал «Пурсюивр» («Poursuivre» — «Продолжение») (руководители Бернадетт и Бернар Омон); его цель — «продолжить исследование личностной практики и практики общества в их связи с ценностями персонализма, которые все еще остаются актуальными». В конце 1987 года под руководством Ж. Люроля создается группа «Актуальность персонализма», которая занята исследованиями по следующим проблемам: «Предприятие и сообщество», «Школьное образование и процесс формирования личности», «Личность и психоанализ», «Личность и проблемы биоэтики», «Европа, средства массовой информации и роль личности», «Зарождение новых форм культуры».

Необходимость сегодняшнего возрождения персонализма его сторонники объясняют следующим образом. Этьен Борн: «Как мне представляется, и это поразительно, все серьезнейшие проблемы современности обретают свое значение, только если они трактуются с позиций философии личности». Жан Летавель: «Сегодня необходимо переосмыслить человека с точки зрения тех требований, которые в 40-е годы выдвинул Э. Мунье». Жерар Люроль: «Приоритет личности сегодня велик, как никогда…» [16] Approches, 1989. Cahier № 64.

И. С. Вдовина

Mourner Ε. Révolution personnaliste et communautaire. Paris, 1935.

На русском языке публикуется впервые. Перевод В. М. Володина

Мне хотелось бы, чтобы дружески настроенные к нам читатели не отделяли нижеследующие строки от движения, символизируемого журналом «Эспри», которое вызвало их к жизни и продолжает публиковать свои идеи изо дня в день в течение трех лет. Я сам не смогу отделить то, что эти публикации дали движению, от того, что они от него получили. Стоящая под этими работами подпись отдельного автора почти ни о чем не говорит, ибо определенная часть моего поколения разделяет высказанные здесь позиции.

Считается, что у нашего поколения нет властителей умов. Так ли уж это плохо? Да, мы не получили должного образования, следовательно, мы не станем мудрецами, а наше время не будет классическим. Мы останемся людьми начинающими, несостоявшимися. Мы сделаем множество ошибок и ложных ходов. Лет через сто история предстанет логически ясной и простой и поколения, которые сумеют разрешить наши проблемы (смогут ли они разрешить собственные проблемы — это совсем другое дело), будут смотреть на нас свысока. Но, упиваясь своими успехами, они не смогут познать нашей радости — откровенной и легкой, идущей от осознания того, что мы — дети своего века, знающие, что сами не сможем пожинать плоды начатого нами дела, ни даже завершить его, а в том, что мы создадим собственными руками, нам не удастся найти ни умиротворения, ни спасения.