Эмерих Корет - Основы Метафизики

Бог не нуждается в нас. Однако он утверждает нас и мир, он сотворил и избавил нас, он желает совершенствовать нас и мир не из необходимости собственного саморазворачивания, а из всемогущественной свободы изливающейся любви, дабы сообщить себя и одарить нас, принять нас в свою вечно божественную жизнь; тем величественнее Бог!

Все конечные вещи пребывают в некоем сущностном отношении к Богу, «самому бытию», к абсолютной полноте всей действительности бытия. Он есть чистый прообраз всего сущего. Потому он, если конечное сущее существует, есть его первая причина и таким образом также его последняя цель; лишь в Боге оно может находить смысл собственного существования. Однако это есть не цель, в которой Бог желает чего-либо достигать или добывать для самого себя (finis obtinendus), а цель, в которой он другому позволяет быть причастным к своему бытию и своей жизни (finis communicandus). А благодаря этому все конечное сущее сущностно финально направлено на самого Бога: это бытие-от-Бога как бытие-к-Богу.

Но не все вещи могут исполнять это отношение к Богу в собственном действии. На это способен лишь конечный дух в сознательном духовно-личностном самоисполнении человека как конечного духа в мире. Если он сознательно обладает самим собой и свободно располагает самим собой, то он исполняет себя – вопрошая и зная, волея и поступая – в горизонте бытия вообще, значит, он направлен на абсолютное бытие Бога. Последнее «на что» [Woraufhin] духовного исполнения конституирует безусловный и неограниченный горизонт. Если человек в состоянии свободы предается этому, то он самодеятельно и общеличностно осуществляет свою собственную сущность – в свободном исполнении трансценденции к Богу.

Поэтому трансценденция к Богу конститутивно и потому необходимо принадлежит к сущности человека. Под этим здесь подразумевается не актуальная, а виртуальная или динамическая трансценденция в смысле виртуальной бесконечности актуально конечного. Понятая таким образом трансценденция есть не нечто, которое дополнительно могло бы подходить или прибавляться к сущности, в остальном полностью конституированной, а то, что изначально составляет сущность конечного духа. Поэтому невозможно серьезно и поистине говорить о человеке, не говоря о Боге, ибо отношение к Богу конституирует подлинную сущность человека.

Из этого в то же время следует, что человек в своей свободе высвобожден именно благодаря трансценденции, необходимо уполномочен на свободное исполнение опосредствования непосредственности, способен и призван к свободному исполнению отношения к Богу. Только в этом он осуществляет свою истинную сущность. Свободное исполнение отношения к Богу есть религия.

7.3.2.1. Религиозное отношение состоит в свободном и ясном обращении человека к Богу. Антропологически достойным внимания феноменом является то, что у человечества всегда и везде имела и имеет место религия, – во всякой сколь угодно древней и далекой, примитивной или высокоразвитой, культуре. Правда, всегда также имело место сомнение и неверие, однако в целом вера в Бога или божественные силы, которые царят в мировых событиях, как и в жизненных судьбах, есть общечеловеческое явление, которое оказывается явно неискоренимым.

Более того, мы знаем, что имеется много способов поведения животных, которые схожи и сравнимы с человеческим поведением. Однако в животном поведении нет ничего такого, что обнаруживало бы хотя бы далекую аналогию с религиозным поведением человека. Религия свойственна данному виду и есть исключительно человеческий феномен. Отсюда вытекает философский вопрос о сущности религии [48] Мы не останавливаемся здесь на философии религии, которая в настоящее время широко обсуждается, речь пойдет лишь о подходе к ней с позиций метафизики. .

7.3.2.2. В философии Нового времени имеются различные объяснения религии. Мы не учитываем здесь радикальную критику религии, которая рассматривает ее с позитивистских и атеистических позиций как заблуждение и ложный путь и, соответственно, как некое состояние, которое следует преодолеть (Юм, Конт, Фейербах, Маркс, Ницше и др.).

В философии религии, которая пытается позитивно постичь феномен религиозного, выделяются три классических ответа. Рационализм сводит религию к рациональному познанию Бога; это прежде всего Спиноза, равным образом Гегель и другие. Рационализм не воздает должное свободному, общеличностному исполнению религиозного отношения. Кант в духе Просвещения, напротив, представляет морализм религии, которую он ограничивает исключительно нравственными поступками, однако едва ли понимает, даже обесценивает собственно религиозные действования. Наконец, приходим к иррационализму в объяснении религии, который частично восходит к Шлейермахеру, а позднее развивался в разнообразных формах и сегодня широко проявляется в иррациональных формах религии: в поисках себя, смысла, трансцендентального опыта, как и в дальневосточных способах медитации и т. п.