Мераб Мамардашвили - Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии

Это независимая от первоакта аксиома. Эта аксиома и есть принцип свободного действия (монадического по своему строению), предельным представлением которого является полное действие. Или принцип «поддерживающего воплощения», нужный для всего человеческого (ибо для него не может быть причинения или вынуждения к нему; свободное действие должно делаться снова и снова; поэтому и есть на деле лишь мерцание).

Монада не имеет окон — поскольку это другой срез мира, не смена, не последовательность, не перенос причинной связи по цепи от места к месту (через что и засекается особый феномен личностной структуры или свободного действия).

А отвлечься необходимо, ибо знание в экз. смысле не передается (без эк-стаза, в смысле Платона).

Мир набит вокруг нас «понимательными существами», весьма телесно-техничными wshs рассудочность и умозрительность гносеологии и психологии, всякими актами фантомами населяющих подчерепное пространство голов жалких человечков.

Под «интуицией» обычно имеют в виду способности человека в ряду других его способностей, а я имею в виду состояние бытия, бытийное состояние и потому не могу пользоваться термином «интуиция». Поскольку в вышеуказанных «независимых» и «неотчуждаемых» состояниях мы не можем уйти от бытия в них к представлению в гносеологическом смысле. Наоборот, мы получаем их феноменологически, то есть как раз отстранением от представления.

Я имею право соединять конечное и бесконечное, поскольку символ (с мнимостью) и содержание не из одного и того же ряда значений (но уже феноменологически сопоставимы, гомогенны). Принцип феноменологической гомогенности. Его действие и проявляет себя тем, что приводит в анализе к утверждению феноменологичности вечности истины (то есть ее укорененности в истории, а не в идеальном, статичном и трансцендентном мире).

85 Отсюда ясно, что под синтетическими суждениями априори (и, прежде всего, сновоположениями) Кант имел в виду плодотворные тавтологии (как «когито эрго сум» и тому подобное), о которых нельзя сказать, что они чистые аналитические предложения, хотя вывод в них следует не на основе наблюдения, — разве определение того, что является физическим действием, является аналитической истиной в отличие от истин опыта? Такая же «тавтолошя» имеет место в определении сознательных явлений. Очень часто теории именно выступают в роли такою рода плодотворных тавтологии наблюдаемо то, что теория позволяет сформулировать. Ср. у Геизенбера (которому Эйнштейн сказал: «Всегда именно теория решает, что может быть наблюдаемо») рассуждение: надо ли о пути электрона в газовой камере спрашивать «как представить этот путь?» или «не имеют ли в природе место только такие ситуации, которые могут быть представлены в квантовой или волновой меха нике?», и избрав второй, перевернутый вопрос, задать его так: «Если мы хотим знать и скорость и позицию волнового пакета, то какой наилучшей точности мы можем добиться, исходя из принципа, что в природе встречаются только такие ситуации, которые могут быть представлены в математической схеме квантовой механики?» Результатом решения последней, простой математической задачи, мол, и было установление соотношения неопределенностей, совместимою единственно с экспериментальной ситуацией. Такое же рассуждение можно провести и относительно установления того, что определенный элемент математического формализма имеет физический смысл лишь применительно к значениям напряженно-

Я получаю «круг»: артефакты производят свободное действие, а свободное действие производит артефакты (чтобы самому происходить). Но ср. у Винера: «В некоторых новейших направлениях. мера, остающаяся инвариантной при группе преобразований, определяется непосредственно самой группой, а не задается заранее»

Для этого должны устранить из начальных условии возникновения знания (как события) натуральное представление вещей (см. § 36), которое молчаливо вносится допущением актуальной бесконечности. И обобщить на неоднородности. И должны суметь что-то извлечь как раз из разрывов непрерывности, в которых только и высвобождается поле для новых явлений. Вариативность космологического включения. Тогда есть невидимая (действительная) история как бытие трансцендирующего условия (внутренняя ему как открытое — открываемое и закрываемое — пространство, а не в смысле различения сущности и явления в языке-объекте, «внешнего» и «внутреннего» и тому подобное).