Макс Вебер - Город

В остальных греческих общинах аналогии этому отсутствуют. Повсюду мы, правда, обнаруживаем демократическое движение незнатных граждан, направленное против знатных родов и большей частью временно или длительно устраняющее их господство. Однако, как и в средние века, это не означало ни равенства всех граждан в праве занимать должности и заседать в совете, ни одинакового права голоса, ни вообще включения всех лично–свободных живущих в городе фамилий в союз граждан. В отличие от Рима, здесь вольноотпущенники вообще не входили в союз граждан. Равное же положение граждан нарушалось различными степенями в праве голоса и занятии должностей, вначале в зависимости от земельной ренты и способности носить оружие, а впоследствии от имущества. Эта иерархия и в Афинах юридически никогда не была полностью уничтожена, так же как в средневековых городах неимущие слои никогда не достигали надолго равных прав со средним сословием.

Право голоса в народном собрании предоставлялось либо всем принадлежавшим к demoi, приписанным к военному союзу фратрии землевладельцам — это было первой стадией «демократии», — либо также владеющим другим имуществом. Решающей была способность вооружиться необходимым образом для участия в войске гоплитов, с ростом значения которого было связано это преобразование. Мы вскоре увидим, что установление различных степеней в праве голоса было отнюдь не важнейшим средством для достижения этого результата. Как и в средние века, независимо от того или иного формально установленного состава собрания граждан, от определения его формальной компетенции господствующее социальное положение имущих слоев общества не терпело ущерба. Движение демоса приводило в ходе своего развития к самым разным результатам. Ближайшим и в некоторых случаях длительным достижением было возникновение демократии, внешне похожей на строй многих итальянских коммун. Наиболее имущий слой незнатных граждан, соответствующий установленному цензу, большей частью владельцы денег и рабов, эргастерий, судов, торгового и ростовщического капитала, получал наряду с располагавшими земельной собственностью родами доступ в совет и право занимать должности в городе. Масса же мелких ремесленников, мелких торговцев и вообще малоимущих была лишена права занимать какие–нибудь должности либо юридически, либо фактически вследствие своей непригодности; иногда демократизация продолжалась и завершалась тем, что власть переходила именно к этим отвергаемым раньше слоям общества. Для того чтобы это могло произойти, необходимо было находить средства поднять экономический уровень этих слоев путем предоставления им ежедневных денежных пособий, а также посредством снижения ценза на занятие должностей. Такая практика и фактическое игнорирование классового деления демоса были конечным пунктом развития, достигнутым аттической демократией лишь в IV в., когда отпало военное значение гоплитов.

Действительно важным следствием полной или частичной победы незнатных слоев общества для структуры политического союза и его управления в античности заключалось в следующем: 1) в установлении административного характера политического союза. Прежде всего в проведении принципа территориальной общины. Подобно тому как в средние века уже при господстве родов городское население разделялось на территориальные округа и popolo, по крайней мере частично, избирал своих должностных лиц по кварталам города, и в античности в городе, где господствовали знатные роды, плебеи подразделялись, в частности для распределения барщины и повинностей, на территориальные округа. В Риме наряду с тремя старыми личными, составленными из родов и курий трибами были под тем же названием созданы чисто территориальные городские округа, к которым после победы плебеев присоединилась сельская триба, а в Спарте наряду с тремя старыми личными филами возникли четыре, впоследствии пять территориальных фил. Победа подлинной демократии означала переход управления к «демосу», к территориальному округу в качестве подразделения всей территории и основы всех прав и обязанностей в полисе. На практическом значении этого преобразования мы вскоре остановимся. Следствием его было превращение полиса из братства военных и родовых союзов в территориальную административную корпорацию. Административной единицей полис стал и вследствие изменения в понимании природы права. Оно стало для граждан и жителей городского округа как таковых административным — с какими оговорками, мы видели раньше — и одновременно рационально сформулированным правом. Место иррационального харизматического судопроизводства занял закон. Параллельно уничтожению господства родов складывалось законодательство. Вначале оно еще имело форму харизматических установлений эсимнетов [94] Эсимнеты (айсимнеты) - см.прим. 65, с. 285. . Затем начался процесс постоянно развивающегося формирования нового права, разрабатываемого ecclesia [95] Экклесия — в Древней Греции народное собрание. Позднее в Римской империи после признания христианства так стала называться христианская церковь (церковная община). , и сложилось чисто светское, основанное на законах или в Риме на магистратских инструкциях судопроизводство. В Афинах, наконец, народу ежегодно предлагался вопрос, следует ли сохранить действующие законы или их необходимо изменить, настолько теперь стало само собой разумеющимся, что действующее право создается искусственно, должно быть таковым и основано на одобрении тех, для кого оно существует. Правда, в период классической демократии, например в Афинах в V–IV вв., такая установка еще не была безусловно господствующей. Не каждое решение (psephisma) демоса становилось законом (nomos), даже в том случае, если оно устанавливало общие правила. Демосом принимались и противоречащие законам постановления, которые могли быть опротестованы перед судом присяжных (heliaia) каждым гражданином. Закон возникал (по крайней мере тогда) не как постановление демоса; на основе предложения гражданина перед особой коллегией присяжных (номотетов) проводилась правовая дискуссия о том, следует ли сохранить старое право или принять предложенное изменение. Это было своеобразным остатком прежнего, впоследствии исчезнувшего понимания сущности права. Но первым решающим шагом к пониманию права как продукта рационального творчества было в Афинах упразднение законом Эфиальта религиозной, аристократической кассационной инстанции – ареопага,