Капра Фритьоф - Уроки мудрости

Когда я попросил Хендерсон описать мне модель феминистской политики, которую она подразумевала, она обратилась к понятию ценностей.

Онанапомнила мне, что в нашем обществе ценности и подходы, которыеуважаются и наделяются политической властью, являются ценностями мужского типа — соревнование, господство, экспансия и т. п. — в то время, как ценности, которыми пренебрегают, а часто и отвергают — сотрудничество, воспитание, смирение, миролюбие — присущи именно женщинам.

"Теперь подумайте, насколько эти ценности значительны для функционирования патриархальной индустриальной системы, — отмечала она, — но ихтрудно претворить в жизнь, и их всегда навязывали женщинам и различнымменьшинствам".

Я подумал обо всех секретаршах, машинистках и стюардессах, чьяработатакнеобходима деловому миру. Подумал о женщинах, которых явстречал в физических институтах. Они готовили чай и еду, за которымимужчины обсуждали свои теории. Я также подумал о посудомойках, горничных и садовниках, которых всегда набирают из меньшинств. "Именно женщины и представители меньшинств, — продолжала Хендерсон, — выполняютту работу, которая делает жизнь более комфортабельной и создаетблагоприятную атмосферу для соревнующихся".

Хендерсон делает вывод, что требуется новый синтез, обеспечивающийздоровыйбаланстакназываемых мужских и женских ценностей.

Когда я спросил ее, видит ли она какие-нибудь признаки такого синтеза, онаупомянула женщин, которые возглавляют альтернативные движения — экологическое движение, движение за мир, гражданские движения. "Все теженщиныи представители меньшинств, чьи идеи и чье сознание подавлялось, теперь выходит в лидеры. Теперь мы чувствуем, что надо к этомустремиться; это почти телесная мудрость".

"Посмотрите на меня, — добавила она со смехом. — Я однавэкономике действую как целый взвод женской правды". Эта реплика вернула нашу беседу в область экономики, и мне очень захотелось уточнить мое понимание базовой экономической концепции.

В течение следующего часа мы сделали краткий обзор того, что яузнал из ее книги, при этом я задавал многодетализирующих вопросов. Я понял, что мои новые знания были еще оченьсырыми, и что многие идеи, которые возникли у меня во время напряженной работы, требуют дальнейшего прояснения. Однако я был счастлив видеть, что я уловил основные положения ее критики экономики и технологии, также как и базовые концепции видения "альтернативных моделей будущего".

Один вопрос доставлял мне особые затруднения, вопрос о будущейроли экономики. Я заметил, что Хендерсон озаглавила свою книгу "Конецэкономики",и я напомнил, что в нескольких пассажах она заявила, чтоэкономика более не жизнеспособна как социальная дисциплина. Что тогдаее должно заменить?

"Экономика, очевидно, останется полезной дисциплиной для разного рода количественных характеристикианализамикрообластей, — объяснила Хендерсон, — но ее методы уже сейчас не годятся для исследования макроэкономических процессов".Макроэкономические модели следует изучать в комплексных научных коллективах внутри широкой экологической концепции. Я сказал Хендерсон, что это напомнило мне об областиздравоохранения, где требуется такой же подход, чтобы заниматься многочисленными аспектами здоровьявнутривсеобъемлющейконцепции."Яудивлена, — ответила она. — Мы ведь говорим о здоровье экономики. Внастоящий момент наша экономика и общество в целом серьезно больны".

"А что касается макрообластей, как, например, администрирование… Будет ли здесь работать экономика?" — повторил я. "Да, и здесь она будет играть важную роль: оценить как можно болееточно социальные и экологические издержкиэкономическойдеятельности — издержки здоровья, издержки экологического урона, социальные конфликты и т. п. — и справедливо распределитьэти издержки между частными и общественными предприятиями"."Не моглибы вы привести пример?" "Конечно. Например, можно было бы обязатьтабачные компании оплачивать значительную часть издержекна медицину, связанных с курением, а производителей спиртного — соответствующуюдолюиздержек, вызванных алкоголизмом".

Когда я спросил Хендерсон, насколько реалистичен и политическиприемлем такой подход, она ответила, что не сомневается в том, что такой вид расчетов в скором времени будет утверждензаконом, поскольку очень сильны альтернативные и гражданскиедвижения. Она заметила, что, фактически, работа над экологическими моделями такого типа уже ведется, например, в Японии. За этойпервой беседой мы провели вместенесколькочасов, и, когдастемнело, Хендерсон извинилась передо мной за то, что не можетуделить мне больше времени. Однако, она добавила, что была быочень счастлива принять участие в проекте моей книги вкачестве эксперта, и пригласила меня к себе в Принстон для более подробной беседы. Я был счастлив и сердечно поблагодарил ее за визит и завсею ее помощь. На прощание она нежно обняла меня, как будто мы былистарыми добрыми друзьями.