Кен Уилбер: Трамп и эпоха постправды

Итак, постмодернизм, будучи широко распространенным передовым воззрением, скатился к крайним формам (в которых, например, считается, что все знание не просто зависит от контекста, но только и состоит в изменчивости контекстов; оно не просто сосоздается во взаимодействии познающего и различных внутренних и скрытно существующих свойств познаваемого, но есть лишь сфабрикованная социальная конструкция, движимая стремлением к власти). Когда позиция, гласящая, что каждый индивидуум имеет право выбирать свои ценности (пока таковые не наносят вред другим людям), скатывается к позиции, что, дескать, из этого вытекает, будто нет ничего универсального (или общезначимого) в каких-либо ценностях, это прямиком ведет к аксиологическому нигилизму — вере в то, что нигде не существует каких-либо убедительных и подлинных ценностей в принципе. И если всякая истина есть лишь культурный вымысел, то никакой истины не существует вовсе. Это уже эпистемический и онтический нигилизм . А если нет каких-либо обязующих морально-нравственных норм, то мы наблюдаем лишь нормативный нигилизм . Так и возводился дворец нигилизма на нигилизме до самого небосвода: мол, «нет никакой глубины, есть лишь поверхность, поверхность, поверхность». Наконец, если не существует каких-либо обязующих принципов индивидуального поведения, индивидуум отвечает лишь перед собственными самопотворствующими желаниями и устремлениями, а это типичный нарциссизм. Вот почему большинство влиятельных элит постмодернизма пришли к принятию (открытому или тайному) этого дуэта, составляющего самую суть постмодернистского ада: нигилизма и нарциссизма. Или, для краткости, аперспективного безумия. Такова культура постправды.

Появилось множество реакций на это явление. Поскольку постмодернизм являлся общим, фоновым, морфогенетическим, передовым полем, в обществе было мало сфер, на которые бы он напрямую не повлиял. В данном обзоре мы коснемся многих из них. Однако в основе всех этих реакций в качестве главнейшей движущей силы лежал тот факт, что передовой край эволюции перестал справляться со своей задачей, — причем эта дисфункция проявлялась ужасающе очевидным образом и на регулярной основе. Когда передовой край не имеет ни малейшего представления, куда он направляется, естественно, он утрачивает любые ориентиры. Когда ни одно из направлений движения не истинно (ведь истины нет), невозможно отдать предпочтение какому-либо направлению, в итоге ни одно из них и не выбирается. И весь процесс тормозит с громким скрежетом, застревая и схлопываясь.

Нигилизм и нарциссизм — не те ценности, на основе которых может оперировать какой-либо передовой край . И если он ими инфицирован, он попросту прекращает функционировать. Пропитанный аперспективным безумием, он вязнет и запускает серию регрессивных движений в попытке вернуться к времени и конфигурации, когда он, по сути, оперировал адекватно и был подлинно передовым. Эта регрессия стала одним из основополагающих факторов, которые, как мы видим, сегодня действуют по всему миру. А первичной и центральной причиной всего этого оказалась неспособность передового края — зеленой волны — проявить какое-либо лидерство. Нигилизм и нарциссизм приводят к эволюционной пробке. Обращение вспять — необходимое действие по саморегуляции, когда эволюционный поток пытается сделать шаг назад, чтобы произвести переоценку и реконфигурироваться. Это движение часто включает разные степени временной регрессии, или возвращения назад по своим следам, в поиске точки, когда коллапс зарождался, чтобы оттуда начать процесс реконфигурации.

Эволюционные биологи в целом склонны отрицать, что эволюции свойственны какая-либо направленность или телеологические силы. Они считают ее случайной последовательностью событий и слепым действием естественного отбора. Однако такой взгляд — всего лишь рудимент, унаследованный от редукционистского научного материализма XIX века. В нем упускаются из виду более современные научные концепции, начиная с открытий бельгийского физика и физиохимика Ильи Пригожина (принесших ему Нобелевскую премию), согласно которым даже несознающим материальным системам свойственно неотъемлемое стремление к самоорганизации. Когда физические системы приходят в неравновесное состояние, они находят выход из хаоса путем прыжка к более высокоуровневому состоянию организованного порядка. Так, например, вода, хаотично устремляющаяся в сливное отверстие, внезапно образует форму аккуратной воронки. Это называется возникновением порядка из хаоса. Если неживой материи неотъемлемо присуща тенденция к самоорганизации, то, безусловно, это свойственно и живым системам. И это наверняка включает в себя эволюцию — движущую силу, которую философы часто называют Эросом, или исконно существующим динамизмом, направленным на достижение все б о льших целостности, единства, сложности и сознания.