Аркадий Лукьянов - Историко-критическое введение в философию естествознания

духовного, - Фихте, с одной стороны, был вынужден глубоко осознать

сам факт принципиальной несводимости духовного на естественнонаучные

категории, а с другой - преобразовать дух естествознания в

направлении усиления в нём фактора чистой воли.

2. Первая сторона философии Фихте, как мы уже показали, связана

с идеей "самоограничения" Я, духовной субстанции, и объективно

оставляет место естественным наукам. Вторая же сторона и вязанная с

ней натурфилософская задача, осталась у Фихте нереализованной.

3. Фихте, испытывая определённую враждебность к натурфилософии

и оценивая свой подход к естественным наукам как трансцендентальное

учение о природе, больше тяготеет к разработке теории познания, к

учению о том, какой должна быть наука о природе, чем к философии

природы. Отношение к последней у Фихте было сложным. Истина природы

может быть постигнута, по его мнению, на двух разных уровнях: на

низшем - с помощью естественных наук (в этом случае мы имеем

натурфилософию), и на высшем - с помощью наукоучения (в этом случае

перед нами - трансцендентальная философия природы, которая

занимается, например, проблемой конституирования времени в

сознании**).

______________ ** здесь можно читателя отослать к сочинениям Р. Лаута. - Lauth R. Die transzendentale Naturlehre Fichtes nach der Principien der Wissenschaftslehre. - Hamburg: Meiner, 1984; Lauth R. Die Konstitution der Zeit im BewuBsein. - Hamburg: Meiner, 1981.

Заключение. Проблема соотношения

трансцендентального учения о природе

и философии природы

Задача философии природы, как мы её здесь понимаем, состоит в том, чтобы осмыслить природу в её целостности и попытаться соединить диалектическое учение об универсальных космических силах с естественными науками. При этом речь идёт не только о том, чтобы использовать богатейший потенциал древнегреческой и немецкой классической философии при обзоре явлений природы, при рассмотрении общих методологических ориентаций современного естествознания, но, главным образом, о восстановлении той Ариадниной нити, которая позволяет науке ориентироваться в сложном лабиринте идей. На роль этой нити как раз и претендует философия, составной частью которой является философия природы.

Философия природы не есть какое-то застывшее и завершённое знание. В отличие от натурфилософии, которая представляет собой метафизическое учение о природе, опирающееся при объяснении её не на опытные данные, а на умозрительные предпосылки, философия природы не только не исключает сферу опыта, но, пытаясь погрузиться в его глубины, приходит к тому выводу, что должна, видимо, существовать точка, где опыт и мышление, чувственное и сверхчувственное образуют одно неделимое целое.

В данном отношении философия природы, как и натурфилософия, имеет целью выработку миросозерцания, объединяющего в себе как факты внешнего материального, так и факты внутреннего духовного мира. Древнейшими представителями натурфилософии были ионийские физики; своё дальнейшее развитие она получила в Италии в эпоху ренессанса. Она разрабатывалась Николаем Кузанским, Джордано Бруно и другими мыслителями. В XIX веке натурфилософия стала связываться с именами Шеллинга и Гегеля.

Но всё же нам следует признать, что ни у Шеллинга, ни, тем более, у Гегеля натурфилософия не существует в чистом виде.

"Философия природы" Гегеля привлекает всё большее внимание современных естествоиспытателей. Мнение об её исключительной оторванности от реальных фактов естествознания, господствовавшее в XIX веке, сменяется мнением об исключительной методологической ценности и плодотворности многих гегелевских натурфилософских идей.

Например, С. Самбурский в своей статье "Философия природы Гегеля" обсуждает параллели между концепциями пространства, времени и гравитации у Гегеля и этими же понятиями в теории относительности А. Эйнштейна (См.: Sambursky S. Hegel's philosophy of Nature //The interaction between science and philosophy. Ed. by Elkana Y. - (N.Y.), 1974. - P. 148). По мнению Самбурского, суть аргументации Гегеля может быть сведена к следующему. Прежде всего, пространство есть непосредственная определённость природы, факт её вне-себя-бытия, её идеальная непрерывная рядоположенность. От индифферентности в вне-себя-бытия можно прийти к отрицанию пространства точке. Это отрицание имеет, в первую очередь, пространственный характер и, исходя из него, можно диалектически дедуцировать линии, плоскости, другие геометрические определённости. Но есть и иной аспект отрицательности точки, именно - её для-себя-бытие. Эта отрицательность, безразличная "к спокойной рядоположенности пространства", и есть время. Ввиду своей двойной отрицательности точка даётся уже как пространственно-временная сущность и Гегель определяет её как место. Данное определение места как единства "здесь" и "теперь" - не просто остроумная формулировка, продолжает развивать свою мысль Самбурский, но "предвосхищение четырёхмерного релятивистского мира" (Там же).