Пьер Прудон - Что такое «собственность»?

Здесь всевластно воспитание.

Некоторые женщины скорее способны умереть, по примеру Лукреции, чем сделаться виновными; способны умертвить себя, провинившись. Они — редкое явление, но я знавал таковых. Это великая и редкая добродетель, влекущая за собой много других. Но здесь существует и оборотная сторона медали. Большое целомудрие и непреклонная добродетель служат признаком самобытной личности в женщине. Подобного рода личности не всегда поддаются мужчинам.

Для Лукреции нужен кроткий, терпеливый, умный муж; здесь непригодна страстная натура. Многие мужчины, поразмыслив, предпочтут меньшую долю героизма и побольше покорности. Легкая женщина часто бывает хорошим существом. Все любят Марию Магдалину; немногие заботятся о ее ужасной сестре Марфе.

Женщина, в силу своей природы и назначения, ищет блеск и роскошь; это для нее необходимо.

В хорошо устроенном обществе и семье она получает их, благодаря хозяйственным ресурсам, заработку мужа; роскошь является следствием ее экономии и управления.

Когда же любовь и идеализм делаются высшим законом, когда труд и умеренность становятся излишними и тягостными, когда семья делается предметом насмешек, а брак — конкубинатом, тогда женщина — орудие сбережения и комфорта — делается агентом мотовства и разорения.

Она развращается тогда и испытывает на себе закон, управляющий всеми предметами роскоши. Конкубинка или куртизанка, она делается сокрушением мужчины.

Все столицы Европы — Париж, Брюссель, Берлин, Вена и др. — одержимы страстью к роскоши. Труд мужей не покрывает уже издержек: призываются на помощь долги, мошенничества, злоупотребление доверием, банкротство и проституция.

Господствует самая суровая эксплуатация рабочего класса, который в свою очередь развращается и отказывается работать.

Производство понижается в ту минуту, когда оно должно было бы удвоиться, и роскошь делается всеобщей.

Возвышается цена на все, начиная с «liste civile» [134], кончая «prèt» [135]служаки, от процентов за дисконт до ржаного хлеба.

Начинается господство всеобщей изнеженности или порнократии — явление, общее всем нациям.

Всеобщее стремление к обогащению посредством известного рода комбинаций присоединяется к поголовному сладострастию, усиленному элегантностью и искусством «bien vivre» [136], без которых нет более любви: sine Bacho et Gerere friget Venus [137].

Умеренность возбуждает собою большее отвращение, чем даже самый труд, что весьма понятно, так как расслабление мозга и тела требует более питательной пищи.

В конце концов, Мишле, давая советы относительно брака и женщины, следует писателям вроде Руссо, Бомарше и др.

Она все–таки остается рабой любви , подчиняющейся только сознанию ; вся книга его, от первой до последней страницы, доказывает это.

Он провозглашает на каждом шагу подчиненность женщины и между тем признает ее равною мужчине.

По примеру Руссо и др. он рисует зажиточную, если даже не богатую (не менее 10 000 франков дохода) семью и не говорит ничего о семье менее зажиточной, как, например, семья рабочих.

Справедливость устрашила его: он игнорирует ее сладость, благотворность, плодовитость, могучую гарантию, огромные и серьезные последствия.

Он забывает, в частности, что женщина, пользующаяся любовью, делается все более и более вялой, хрупкой и изнеженной; тогда как она, возвышаясь мало–помалу к справедливости, во–первых, посредством хорошего воспитания, затем брака, становится мужественной и героичной, и все это с легкостью, без ложной гордости, усилий или затруднений.

Совесть! Совесть!

Совесть, где ты? В сердце ли, в мозге, в желудке, в бедрах или других частях тела? Нет, не в вас!

Совесть обща всем людям : она нераздельна.

Природа, прежде образования самого общества, специально позаботилась о ней; по моему мнению, она заключается в той двойственности (dualité androgyne), в которой взаимность (reciprocité) доведена до высшей степени взаимного уважения и самопожертвования.

Женщина слаба, но прекрасна; мужчина силен, но груб; женщина непроизводительна, но покорна; мужчина работник, но властелин. Можно продолжить эту параллель.

Это более нежели союз — это ассоциация, самое любопытное сплетение, в котором удовлетворены и гордость и любовь.

Возражают: как представить себе орган, принадлежащий нескольким лицам? Теорией существа, коллективной единицы. Однако примера будет достаточно.

Пук виноградной лозы, например. Пук пуку рознь.