Пьер Прудон - Что такое «собственность»?

Когда я, резюмируя в двух словах теорию брака и назначение женщины, высказал в виде заключения и против известных тенденций нашего общества энергические слова: куртизанка или экономка, вам оставалось только аплодировать. Когда я потом в припадке негодования прибавил: лучше затворничество, чем подобного рода эмансипация, вы должны были, если б вы хоть немного уважали ваш пол, поправить меня и ответить наподобие Лукреции: скорее смерть . Когда же я, с целью отмстить за общественную стыдливость, попранную несколькими эмансипаторами, назвал их нечистыми, помешавшимися от греха , ваше дело было молчать и не давать повод обществу предполагать, что название это предназначалось вам.

Вы предпочли, поддерживаемые несколькими литературными кастратами, поднять брошенную перчатку; вы сочли себя оклеветанными: «Мы не можем назваться ни нечистыми, ни сумасшедшими; мы преследуем цель освобождения женщины, мы вызываем всех, кто хочет, отвечать нам».

Без двусмысленностей, сударыни! Не прикидывайтесь оскорбленными! Я не имел чести знать вас, когда писал свою книгу, да не знаю вас и теперь. Я льщу себя надеждою, что ваша добродетель не перескочила еще через некий ров, откуда уже нет возврата, что касается вас, г. J. L., — я полагаюсь во всем на того, кто законами брака установлен вашим охранителем и ответчиком за ваши нравы; дай Бог, чтоб он так же хорошо уберег ваше перо! Вам, г. J. d'H., я верю на слово и не требую от вас никаких доказательств. Я скорее поверю заблуждению вашего ума, чем испорченности вашего сердца. Да примут это к сведению все ваши сестры по оружию! Я сужу по намерениям, а не по действиям. После всего сказанного мною позвольте мне, сударыни, напомнить вам то, что вызвало у меня выражение «нечистых», — качество, вполне оправдываемое всеми знаменитыми женщинами нашего века и прошлого. Оно было вызвано тою мыслью, что всякая женщина, мечтающая об эмансипации, потеряла, ipso facto, здоровье души, проницательность ума и девственность сердца; что она находится на пути к падению, дальше я не пойду. И так как вы, сударыни, любите откровенность, то ваши вызовы заставляют меня заявить вам, что оба ваши сочинения вполне подходят под вышеприведенное мною правило. Я докажу это вам сейчас.

Природа — олицетворение могущества и гармонии, но произведения ее, по справедливому замечанию Рафаэля, не всегда таковы, какими она их желает: они часто носят на себе следы слабости и уродства. Отчасти потому природа и создала человека: гордясь своим произведением, она сделала из него своего созерцателя и ценителя, достаточно умного для понимания ее законов и выработки себе идеала; достаточно сильного для исправления ее недостатков и залечивания ее ран, но слишком слабого и телом и умом, для того чтоб видоизменить или уничтожить ее. Сам человек — последнее создание природы, обязанное завершить своей рукой ее порядок, сам человек, как мы его видели в настоящее время, далеко не соответствует своему типу. Поэтому–то дело усовершенствования и ограничивается его собственной личностью; прогресс справедливости в человечестве составляет принцип и цель всего сущего.

Трудность этого дела заключается в том, что природа раздвоила человека на два элемента — силу и красоту. В общем, они распределены одинаково. Но человеческий род действует преимущественно не коллективно, а поодиночке. В нем существуют самцы и самки, породы и нации, племена и индивиды, семьи и расы.

Мужской пол обладает большей силой; женский проявляет большую красоту и идеальность; но в какой пропорции распределены эти качества? Определить это весьма трудно и, можно даже сказать, совсем невозможно.

У некоторых наций мужчины сильнее, чем у других, или же женщины красивее; отсюда произошло выражение этнографов о преобладании у известных народов мужского или женского элемента. Клавель, в своем ученом сочинении о человеческих расах, доказал, что английский характер страдает избытком мужественности, тогда как французский — избытком женственности. Оба эти элемента, по словам Клавеля, наиболее уравновешены в германской расе. Подобного рода неравенства происходят от двух причин: влияния среды, действие которой играет первенствующую роль в творении и во всем животном мире, влияния учреждений, действующих как и среда.

Из этого следует, что народ, начавший с мужественности, может сделаться женственным и тем положить начало своему падению, что случилось с греками после Пелопоннесской войны, с персами после царствования Кира, с римлянами после их огромных завоеваний и междоусобных войн.