Пол Фейерабенд - Наука в свободном обществе

Об этой и смежных областях см. Р. Ходсон [98].

Обзор см. в Дж. Митчелл [124].

См. главы 1 и 2 работы Леви-Стросса «Первобытное мышление» {12} . Медики, работавшие вместе с племенными целителями, часто восхищались широтой их взглядов, знаниями и способностью быстро схватывать суть новых для них методов (например, рентгеновских лучей).

См. гл. 4 ПМ.

Э. Андерсон [5].

См. «Путешествие на Кон-Тики» (1950) и «Ра» (1972) Тура Хейердала, особенное. 120, 122, 153, 132, 175,206,218, 259 последней книги относительно судоходных качеств судов из папируса и конструкции плотов.

Бинфорд и Бинфорд [9], с. 328. См. также работу Маршалла Салинса.

У Гесиода, который сохранил следы более ранних этапов мышления, законы начинают существовать (под руководством Зевса) и являются результатом баланса борющихся сил (титаны в цепях). Они — итог динамического равновесия. В XIX веке законы считали вечными и абсолютными, т.е. не обусловленными равновесием взаимно ограничивающих друг друга сущностей. Космология Гесиода далеко опередила науку XIX столетия.

«Диалого двух главнейших системах мира» [80], с. 423. Подробности см. в главах о Галилее в ПМ.

Многие из них стали теперь учеными или инженерами. Джонни Согон сейчас профессор математики в университете Иллинойса, Генрих Айхорн (который также подписал анти-астрологическую энциклику, упоминаемую выше) — директор обсерватории в Нью Хавене, Гольдбергер — советник по электронике, а Эрих Янч, который встречал членов нашего кружка в астрономической обсерватории, стал научным диссидентом, пытающимся использовать старые традиции для новых целей.

Отто Молден, брат издателя Фрица Молдена, в течение многих лет был энергичным организатором и руководителем общества.

ПМ, с. 75 об аппроксимациях ad hoc.

Я вспоминаю, что важную роль при этом сыграл ответ Рейхенбаха на истолкование относительности Динглером: Динглер исходил из того, что могло быть получено посредством простых механических операций (например, преобразованием Евклидовой плоскости), а Рейхенбах указывал на то, каким образом реальная структура мира могла бы изменить результаты этих операций в целом. Верно, конечно, что подход Рейхенбаха можно было бы интерпретировать как более эффективную машину для предсказаний, и он произвел на меня впечатление только потому, что я не склонился к такой интерпретации. Это говорит о том, до какой степени действенность аргументов зависит от иррациональной смены позиций.

См. ПМ,с. 230.

Подробности см. в разделе 7 части первой данной книги.

Мои замечания об этих статьях см. в книге [68].

См. мою рецензию на работу Крафта [36], с. 319 и далее, особенно с. 321, параграф второй. См. также ссылки в «Логике научного открытия» Поппера.

Гегельянство Бома я рассмотрел в сочинении «Против метода», которое было опубликовано в 4-м томе «Minnesota Studies for the Philosophy of Science» (1970 г.).

Поппер однажды заметил (в дискуссии, состоявшейся в Миннесотском центре по философии науки в 1962 г.), что пример броуновского движения является еще одним вариантом примера Дюгема (относящимся к конфликту между конкретными законами, такими как законы Кеплера, и общими теориями, такими как теория Ньютона). Отклонения от законов Кеплера в принципе наблюдаемы («в принципе» здесь означает «при данных законах природы»), в то время как микроскопические отклонения от второго закона термодинамики наблюдать нельзя (измерительные инструменты испытывают те же самые флуктуации, что и измеряемые объекты). Здесь мы не можем обойтись без альтернативной теории.

В 1960 г. я читал рукопись книги Куна и тщательно обсуждал ее с Куном.

См. «Ответ на критику» [39].

См. [43].

[44] (в двух частях).

Примером может служить статья профессора Росси «Герметизм и рациональность в научной революции» [141]. Профессор Росси питает безответную любовь к рационализму. Любви много, но мало понимания. Философы и историки, которых критикует Росси, привели множество тщательных аргументов в поддержку своей точки зрения. Их статьи содержат эти аргументы, результаты аргументов и иногда — яркие и краткие итоги этих результатов. Профессор Росси осознает эти яркие итоги, но, по-видимому, не способен осознать аргументов. Кроме того, он отвергает эти итоги не потому, что у него есть собственные аргументы, а потому, что они ему не нравятся или кажется, что не нравятся, ибо даже в области собственных вкусов он чувствует себя неуверенно. На с. 266 он говорит о «неоромантическом восстании против науки» и явно осуждает его. Но на с. 247 он выражает сожаление по поводу того факта, что моя интерпретация Галилея была воспринята «с энтузиазмом даже в Италии», подразумевая при этом, что итальянцы XX столетия лучше подготовлены для понимания духа Галилея, чем жители Вены. Типично романтическая идея!