Игорь Лебедев - 99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

Христианство как творчество. Вот то единственное, что спасло бы мир от поглощения его бабами. «Чин» нашего «падшего естества» преодолевается только в христианстве, понятом как служение высшему себя — например, творчеству, там, науке… Лишь в них существо мужчины возвращается к самому себе; лишь тогда мужчина может претендовать на подлинные, уравновешенные отношения с женщиной. И лишь тогда весь ход мирового развития возвращается на изначальный магистральный путь. Человечество в целом должно перестать быть бабой, иначе я не играю.

Модель отношений «мужчина-женщина» однозначно связана с моделью человеческого устройства. На сей счёт существуют лишь две полноценно «работающие» модели.

Первая — когда человечество жило в языческой парадигме падшего мира, то мужчина был владыкой, а женщина — существом заведомо ему подчинённым. Её постоянные попытки занять место лидера (а они без всякого сомнения были) просто забивались. На её вопросы: «А чем я, женщина, хуже мужчины? Тварь я дрожащая, или право имею?» Ей отвечали: «Молчи, животное. Знай своё место. Это из-за тебя весь мир погиб» (как вы знаете, во всех мифологических системах основная беда произошла по вине женщины). Эта модель была весьма несовершенной, и даже слегка грубоватой, но она работала. Занятно и то, что после пришествия Христа модель эта осталась, по сути дела, без изменений.

Историческое христианство, по сути дела, наследовало как языческое понимание места женщины в обществе, так и места человека вообще, целого общества — в мире. Нас тысячи лет учили, что мы все — падшие существа, над которыми господствует Создатель, и чью волю мы должны безропотно выполнять. Человечество в неявном виде позиционировало себя как совокупную женщину, безвольное и подчинённое Богу существо. И это тоже всё худо-бедно, но «работало». До поры до времени. Пока не достигло собственного «потолка».

Время ставит перед нами новые задачи. Предыдущая парадигма неверно понятого христианства загнала нас в кризис всей цивилизации в целом. Историческое христианство более не может держать женщину «в узде». И женщина сразу задала свой любимый вопрос: «А чем я хуже? Почему я не могу…?»

Однако христианская церковь не имеет конструктивного ответа на этот вопрос. Максимум, что может она предложить — это покаяние, возврат ко всеобщей вере отцов. Нам вновь скажут, что все проблемы — из-за нашей гордости. По сути дела, нам предложат отказаться от всего, и искусственно вернуться к прежней патриархальной модели государства и общества. Расселиться по деревушкам, создать крестьянские общины, церковный приход…

Но ведь всё это уже было! Нельзя вернуться на однажды пройденный этап.

Не может церковь держать в узде и христианское человечество. Лишь на словах именуясь христианским, человечество вновь возродило язычество — но теперь в рамках бабской, потребительской идеологии.

Подобно бабам (и одновременно с ними) христианский мир также как с цепи сорвался, он разучился ограничивать сам себя, и хоть как-то обуздывать свою «хотелку». Наша христианская цивилизация тоже как бы задала вопрос Богу: «А чем я Тебя хуже?» Но если вопрос феминизированных баб многие заметили, и даже задумались: «а что теперь делать?», то вот изменения, происшедшие на глобальном уровне, адекватного осознания так и не нашли. С чем угодно увязывают их — только не с тематикою христианства. И пишут в Инете: мол, феминизм — это случайный «глюк» в сторону господства женщины. Воспитывают их, видите ли, неправильно. «Процесс замены европейской культуры-неудачницы уже идет быстрыми темпами, гораздо быстрее, чем происходил распад Римской Империи. И ВСЕ ИЗ-ЗА ОДНОЙ-ЕДИНСТВЕННОЙ КУЛЬТУРНОЙ ОШИБКИ — идеи о том, что между женщинами и мужчинами не должно быть никакой существенной разницы в обществе» — заявляют умники на форумах. Да неужто «одна-единственная культурная ошибка» могла привести к столь плачевным последствиям?

Рассматриваемая проблема выходит на самую последнюю глубину человека и общества. Туда, где безраздельно царствуют религиозные категории. Глубже может быть лишь первородный грех. И если христианство, пришествие Христа, не сумело преодолеть это тяжкое «адамово наследие», то рассчитывать нам вообще не на что. Спасти сами себя мы гарантированно не сможем, и нам останется жить по принципу «после нас хоть потоп».

Современная потребительская идеология — в конечном счёте, порождение исторического «христианства-для-баб». Она ведёт к торжеству феминизма, к тотальному господству женских ценностей, а затем — к распаду всего общества. Агония его будет не слабой — нам с вами мало не покажется…