Игорь Лебедев - 99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

Нетрудно видеть, что собственный комфорт при этом возводится в абсолют: у меня есть деньги, достаток, всяческие удобства, ребёнка там я себе завела, купила машину… Женская философия комфорта становится своеобразной религией: так и надо жить, чего ещё искать другого? Почему всё это может быть нехорошо? Кому от всего этого плохо?

Это женское счастье, этот «клеточный комфорт» — эгоцентричен, и в конечном счёте разрушителен. Потому что когда ищешь такого спокойного самодовольного счастья, принципиально исключающего риск, то думаешь о себе исключительно («Когда будут говорить „мир и безопасность“, тогда внезапно настигнет их пагуба» (1 Фес., 5:3). Все эти форумные тётки ищут комфорта лично для себя . Вот и тому мужику из художественного произведения, потерявшему жену и детей из-за молоденькой любовницы, предлагается оставить свою изначально «саморазрушающую» деятельность, потому что плохо от этого женщинам. При этом каково самому герою почему-то никого не интересует. Почему-то по умолчанию предполагается, что если хорошо каждой отдельной женщине, то «щастье» настигнет и сразу всех.

Девочка, которая строит свой одноэтажный домик, вовсе не думает о домиках других девиц, а равно и об этих последних. Она строит только свой домик. Женщина — хранительница очага. Своего очага, и только своего. И если довести эту схему «счастливых одноэтажных домиков» до логического завершения, то мы получим конгломерат никак не связанных, эгоцентричных, равномерно рассеянных бабских мирков. Этот мир как бы распадается, в нём нет никакой внутренней связки. Это мир атомизированных индивидуумов, каждый из которых ищет собственного комфорта, мир маленьких мирков, замкнутых на самих себя.

В мире, где царствует комфорт, единства быть не может. Этих людей ничто не связывает: комфорт может быть у каждого лишь свой. Мир женских ценностей — это мир по определению разобщающий, он разъединяет людей. И вовсе не случайно не существует женская дружба как массовое явление: женские ценности не включают в себя что-либо вне узкого своего мирка. Как неслучайно и то, что женщина ревнует своего мужчину: к его хобби, к его друзьям, к его делу… Да, собственно, ко всему, лежащему вне одноэтажного её домика. Как это ни парадоксально, но женские ценности, в конечном счёте также являются разрушительными.

Дружба — в высоком смысле этого слова — и есть символ объединения людей. Не может быть объединения людей по принципу «одинаковых домиков». Объединяет между собой лишь идеал , лишь идея . Тот, кто ориентирован на личный комфорт, на индивидуальное счастье в уютном одноэтажном домике, кто лишён идеалов, у кого нет своих, пусть даже плохоньких идей, не может дружить. Стремление к личному комфорту людей друг от друга отделяет. А стремление к построению чего-то своего, к реализации собственной идеи, всегда притягивает людей. Вокруг интересного мужчины всё время что-то происходит, пусть он разрушает, всячески куролесит — но с ним не скучно, к нему люди тянутся. Однако что есть интересный мужчина? Это человек, у которого есть свои идеи, то есть мужчина творческий. Умеющий разрушать.

Система мужских, то есть творческих ценностей не направлена на саму себя. Мужчина живёт не столько собственными, сколько мировыми проблемами. Мир мужчины — это мир, объединяющий других людей, включающий их в «орбиту своего влияния». Именно мужчина является «точкой роста» нашего мира: человека, семьи, человечества.

Отсутствие своих идей, неимение идеалов вне узкого своего одноэтажного мирка превращает женщин в послушных, безвольных единиц. Девочка строит одноэтажные дома… но это так потому, что и сама она — точно такой же одноэтажный домик. Узкое, однобокое стремление к материальным ценностям зомбирует её, делает существом духовно несамостоятельным. «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?» Стремление ко всё большему наслаждению и комфорту не просто лишает человека идеалов и идей, но погружает его в пучину самого пошлого, тварного детерминизма. Понимание любых реалий, лежащих вне плоского материального мирка становится для него невозможным. Даже мужчина, попавший в этот поток, стремительно перестаёт быть мужчиной. Вместо строителя из кубиков он сам превращается в кубик. Взгляните на американцев — все они стали жалкими кубиками в чьих-то могущественных руках. Но ведь женщина является такою изначально…