Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Помимо того, что она борется с прогрессирующей болезнью, она еще мужественно борется с собой. Ей хватает мужества сознавать, что, возможно, ее болезнь — это отчасти ее же собственное творение: «Я создала свою болезнь как ответ на тот факт, что меня бросили. Хитро, не так ли? Но теперь, когда я знаю, что меня любят, я хочу жить, вот только мой вирус считает иначе!» [417] Ibid., 118. Для Даниэль ее болезнь — это воплощение ее страха быть покинутой, страха, который возникал всякий раз, когда происходил любовный разрыв. Со своей сестрой-двойняшкой Жизелью она пытается докопаться до причин этого страха, прослеживая свою жизнь вплоть до самой юности.

В своей борьбе и в сопротивлении себе самой она постепенно учится освобождению от прошлого: «Избегать любых сравнений с прошлым и учиться смотреть на все это как на особенно долгий и трудный этап жизни. Понимаешь, я не знаю, сколько лет продлится эта пытка, но есть такие трудные уроки, на изучение которых требуется много времени» [418] 358 Ibid., 154. . Она начинает освобождаться и от расчетов на будущее: «Самое лучшее было бы вообще не иметь никакой истории, но на данный момент меня охраняет мое намерение выздороветь. Я стану записывать свои сны: они знают больше, чем я!» [419] Ibid., 168. Ее сны указывают ей путь к «здесь-и-теперь»: она как бы находится на минном поле. То ей снятся люди, наступающие на гранаты, то — люди, которые вообще не двигаются. От последних Даниэль обороняется, так как они символизируют ее болезнь: «Паралич, неподвижность, то есть — никакой жизни. Единственный выход — пойти на большой риск». Какой именно риск? «Я скажу тебе, что я узнала из опыта: те люди, которым страшно, отказываются от смерти». А боится ли смерти она? «Нет, я не боюсь ее. Я думаю, что там я получу ответ на вопроо ш. «Здесь-и-теперь» — это приближение смерти. И в этом она должна искать жизнь.

У Даниэль не было религиозного воспитания. Она вышла из нерелигиозной семьи польских евреев и считает себя атеисткой. С помощью медитации и безмолвия, вдохновленных Кришнамурти, ищет она свой собственный путь к тайне жизни.

Я не верю в Бога справедливости, равно как и в Бога, полного любви. Это слишком по-человечески, чтобы могло быть правдой. Как мало в этом фантазии! Но я также не верю и в то, что мы — всего лишь горстка атомов. Важно то, что существует нечто большее, чем материя: как бы мы это ни называли — душа, дух, сознание, что угодно, — верю в вечность этого. Перевоплощение или переход в совершенно новый план бытия… Пусть тот, кто умирает, позаботится об этом [420] Ibid., 176–177. .

Для Даниэль только понятие «вечности» подходит для того, чтобы выразить измерение «болыыего-чем-материя». Во всяком случае, правильные представления так же важны, как и процесс их усвоения. «Прежде я не давала выхода чувствам, но теперь, когда мой вирус лишил меня речи и поразил мои мышцы, я уже не в силах сдерживать свои чувства» [421] Ibid., 154. . Слезы помогают ей возвращаться туда, где она есть: в сердцевину жизни, зараженной смертью и все же временами неожиданно счастливой: «Счастье приходит поистине неожиданно и как раз тогда, когда болезнь уже производит свою разрушительную работу» [422] Ibid., 205. . Когда Даниэль умерла, Мари де Хеннезель записала следующее:

Сейчас она покоится на своей кровати, одетая в красную шелковую пижаму, украшенную вышивкой, и вокруг ее лица — венок из цветов. Так пожелали медсестры. В знак своего восхищения и благодарности, конечно, потому что она многому научила нас за эти последние месяцы. Она была сияющим примером [423] Ibid., 206. .

Библиография

Davies D., Death, Ritual, and Belief. The Rhetoric of Funerary Rites, London? 1997.

Death and Spirituality, eds. K. Doka & J. Morgan, Amityville (New York)? 1993.

Dichter hij de dood, в Speling 28, 1976, № 4.

Dood. En toch… в Speling 38, 1986, № 1.

Gottesdienst der Kirche. Handbuch der liturgiewissenschaft, Hrsg. Meyer et aL, Regensburg, 1983- Grantson F., Death in the Individual Psalms of Lament, Ann Arbor (Michigan), 1993. Hennezel M. de, De intieme dood. Levenslessen van stervenden, Haarlem, 1996 2.

Kunzl H.,fiidische Grabkunst, Darmstadt, 1999.

NuGENT C., Mysticism, Death and Dying, Albany (New York), 1994.

Piper H., Gesprekken met stervenden, Antwerpen, 1979.

Rowell G., The Liturgy of Christian Burial, London, 1977.

Sc H MI DT-RoST R., Sterben, Tod, Trauer. Vom Umgang mit der Grenze des Lebens in der modemen Gesellschaft, Stuttgart, 1995.

Spiritualitat der Sterbebegleitung. Wege und Erfahrungen, Hrsg. L. Bickel & D. Tausch-Flammer, Freiburg — Basel — Wien, 1997.

Wald E, In Quest of the Spiritual Component of Cave for the Terminally III, New Haven, 1986.

Введение

Школы духовности возникают из опыта Источника, который они делают доступным с помощью опосредований (литургия, монашество, духовные упражнения и так далее). Этот опыт Источника идентифицирует школы в данном социокультурном контексте, формирует стандарт верификации в событиях реформ и открывает окно в будущее.