Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

В этой главе мы попытаемся проявить сферу антиструктурной духовности. Это будет сделано с помощью примеров, как мы разъяснили во введении к части первой. На конкретных парадигмах мы покажем тот аспект духовности, который существенен для верного понимания этого феномена. Во-первых, мы исследуем инфериорные формы, которые яснее всего различимы в духовностях освобождения и в благочестии. Далее, мы исследуем маргинальные формы: контрголоса (Илия, например, и святые юродивые, а также и Исповедническая церковь в нацистской Германии) и бездомных людей (изгнанников, эремитов, изолированных от общества). Наконец, мы рассмотрим лиминальные формы в духовности мучеников и эсхатологических пророков.

Древнейшая парадигма духовностей освобождения — это Исход. С 1500 года до н. э. и далее в богатую египетскую страну из пустыни проникают кочевники. Рамсес II хочет остановить эту все возрастающую инфильтрацию [736] J. Hayes & J. Miller, Israelite and Judaean History, London, 1977, 156–157. апиру («людей вне закона») [737] M. Mulder & A. van der Woude, Geschiedenis van het volk Israel en zijn godsdienst tot de tijd van Alexander de Grote, a Bijbels Handboek 2a, eds. M. Mulder, B. Oosterhoff et al, Kampen, 1982, 17, 28. , как их называют, принудив их к тяжким работам (Исх 1:11; 5:4; 6:6) — к возведению городов Пифома и Раамсеса [738] J. Hayes &J. Miller, ibid., 153; W. Schmidt, Exodus 1–6 (BKII / 1), Neukirchen — Vluyn, 1988, 34. . Угнетенные рабы, чье достоинство было попрано, стали сопротивляться. Когда Рамсес II умер (1234 год до н. э.) и в Египте были сильные притеснения (Исх 2:23), группа подневольных рабочих бежала из Египта под предводительством Моисея, которому было дано божественное обетование: «Я буду с тобою» (Исх 3:12). В своем бегстве в пустыню они пришли к Тростниковому морю, где египетские солдаты, преследовавшие их, грозили окружить их. Но сильный восточный ветер (Исх 14:23) обеспечил им место для перехода вброд. Рабы убежали, а преследователей, вероятно, застигнутых бурей, поглотило море на том же самом месте. В этом чудесном бегстве рабы увидели помощь Небес. Их представление о Боге фундаментально изменилось: Бог есть тот, кто вступается за угнетенных.

На пути через пустыню к ним присоединилось множество разных «пришельцев» (ср. Числ 11:4). Когда группа Моисея вошла в Ханаан, она объединилась с другими оппозиционными группировками. Через них Моисеева духовность распространилась среди крестьян и пастухов. «Спасшиеся из Египта» стали тем средоточием, вокруг которого объединялись племена [739] C. Westermann, Hoofdlijnen van een theologie van het Oude Testament, Kampen, 1981, 41; см. J. Hayes &J. Miller, ibid., 280; G. Fohrer, History of Israelite Religion, Nashville, 1972, 93–94, 97–98. . Племена ощущали себя инструментом в руках Сущего [740] G. von Rad, Der heilige Krieg im alten Israel, Zurich, 1951, 57слл., 82–83. . С именем YHWH на устах они вступали в битву со своими притеснителями (Пс 43:6,9). Исход из Египта сделался архетипом разных форм духовности освобождения.

Латиноамериканская духовность освобождения с 60-х годов XX века распространяется в разных региональных вариантах по Африке и Азии. Духовности освобождения развиваются на пересечении двух данностей: опыта угнетенности и Бога, который являет Себя как тот, кто встает на сторону бедных. Оба измерения соотносятся друг с другом в контексте общины (базовые общины). Писание бросает свет на инфериорное положение крестьян и рабочих; оно — источник силы и стимул к освобождению. И наоборот, ситуация угнетения бросает решающий свет на Писание; Бог открывается как справедливый и освобождающий Бог, который противостоит притеснителям с их безбожным поведением. В точке пересечения между опытом угнетенности и чтением Писания возникает новое богослужение, которому внутренне присуща связь между практикой жизни и прославлением Божьего присутствия. Появляется новый тип благочестия: духовный праксис, по своему существу, определяется социальным праксисом. В рамках духовного / интеллектуального праксиса анализ социальных структур, выбор в пользу угнетаемых и личная вовлеченность в процессы изменения образуют постоянно возвращающуюся триаду.

«Черная духовность» (Black Spirituality), возникшая в более широком контексте роста расового самосознания у черных общин в Северной Америке, характеризуется четырьмя аспектами: 1) сознанием, что изначальные корни черного народа находятся в Африке; 2) общими воспоминаниями о рабстве; 3) общим опытом расового гнета; 4) борьбой за освобождение [741] С. Davis, African-American Spirituality, в NDCSp, 1993, 21. . В черной духовности сущностно соотносятся друг с другом практическое милосердие и политическая вовлеченность. Характерно также особое чувство молитвы. Молитва — это часть жизни, и совершают ее всем своим телом. Опыт молитвы соединяется с глубокой сосредоточенностью на Писании, которое первоначально воспринималось как устный текст и через драматическое представление — факт, относящийся к временам рабства. Для черной духовности Писание — это, прежде всего, такой текст, который оживает в актуальных ситуациях.