Владимир Соловьев: Духовные основы жизни

- 325 -

Природный человек не сам, не своею волею подчиняет себя греху, но грех уже владеет им помимо его воли, как своим наследием. И пока мы действуем только от себя, мы остаёмся во власти того одного начала, которое уже владеет нами, т. е. во власти греховной природы, или прирожденного греха, мы составляем нераздельную собственность этого начала. Фактически мы уже несвободны и возможность освобождения для нас только в такой силе, которая идёт дальше факта и соединяет нас с тем, что ещё не имеет для нас ощутительной действительности. Такая сила есть вера. Верою мы признаём для себя другое начало, кроме нашей фактической природы, подчинённой греху. В силу веры мы получаем возможность действовать уже не от одного того начала, которое от рождения фактически владеет нами и которому мы рабствуем, а от другого начала, которому мы сами подчиняемся, в этом добровольном подчинении получая свободу. Только веруя в невидимого Бога и действуя по вере от Бога, наша воля оказывается воистину волей, т. е. свободным началом, — свободным от самого себя, т. е. от своего данного фактического состояния; здесь воля действует уже не как психологическое явление только, а как творческая сила предшествующая всякому явлению и никаким фактом не покрываемая и не исчерпываемая, т. е. по существу свободная. Такое коренное освобождение силою веры доступно для всех людей независимо от вероисповедания. Ибо, нравственный подвиг веры возможен и при самом недостаточном познании об истинном Боге. Встреча сердца человеческого с ищущею его благодатью Божиею может совершиться далеко от прямой линии сознания, но где бы ни состоялась эта встреча, только чрез неё мы получаем действительную свободу.

Мы родимся только с возможностью свободы; на деле же наша воля (воля природного человека) уже занята и связана теми ограниченными и для нас внешними предметами, которых природа заставляет нас хотеть. В этом хотении мы вдвойне не свободны: во-первых, потому, что мы не сами собою здесь хотим, а нас принуждает хотеть чуждая сила природы; во-вторых, и самые предметы природного хотения — ограниченные вещи и условные состояния — связывают и ограничивают нашу волю. Действительной свободы мы достигаем только тогда, когда сверх природного хотения начинаем хотеть того, чего хочет Бог, т. е. сами отдаём

- 326 -

свою волю Богу. Этим мы становимся вдвойне свободны; во-первых, потому, что, отдавая свою волю Богу, мы действуем сами, — это не есть прирожденный нам факт, принудительный и обязательный для нас, но внутреннее действие или движение нашей души, в котором мы сами составляем начало движения; во-вторых, то, что хочет Бог (предмет нашей новой воли), есть прежде всего благо нравственное, внутреннее, притом бесконечное и совершенное, в котором не может быть ничего исключительного, никаких внешних границ, связывающих и подавляющих нашу волю, подобно предметам натуральных хотений, — ничего такого в Боге нет и быть не может, следовательно, соединяя свою волю с волей Божией, мы получаем совершенную свободу — совершенную в принципе, но ещё не в исполнении.

Движение нашей воли, которым она возвышается над собою, т. е. над своим фактическим природным состоянием или рабством греху, и отдаёт себя Богу, решаясь хотеть no-Божьи, это движение есть только первое начало новой жизни, а не конец её. Уже и в этом начале наша воля действительно свободна, но прежнее рабство греху ещё остаётся для неё как возможность. Прежде (до духовного возрождения) рабство было действительностью, а свобода только возможностью — теперь наоборот. Для новорождённого духовного человека грех уже не есть факт, неизбежно тяготеющий над его волей, а только возможность для его воли. Для того чтобы греховное начало из этой возможности перешло в действительность и снова овладело человеком, оно нуждается в возбуждении. Человек, духовно возрождённый, т. е. с верою признавший Бога и подчинивший себя воле Божией, уже не может сам, прямым своим действием возбудить тёмную стихию своей души к действительному греху. Для такого человека вызывающею причиною греха станет действие извне, то, что называется искушением.

Искушение бывает только для людей духовных, или людей Божиих. Человек безбожный, чтобы творить зло, не нуждается в искушении: он творит уже просто в силу своей испорченной природы, по закону греха, который уже обладает им. Но человек Божий закону греха прямо неповинен. Грех, как грех, не имеет над ним власти и не действует на него; он может быть увлечён грехом только тогда, когда грех представится как безгрешное и зло примет вид добра, в чём и состоит сила искушения.