Грегори Бейтсон - Экология разума

b) "Высокая" цивилизация предположительно должна иметь любые технологические средства, необходимые для распространения, поддержания и даже увеличения мудрости этого общего типа. Это могут быть компьютеры и сложные коммуникационные устройства.

c) "Высокая" цивилизация должна содержать все, что необходимо (в виде образовательных и религиозных институций) для поддержания необходимой мудрости в человеческой популяции и предоставления людям физического, эстетического и творческого удовлетворения. Цивилизация должна обладать разнообразием не только для приспособления к разнообразию генетики и жизненного опыта людей, но также для обеспечения гибкости и "преадаптации", необходимых для встречи с непредсказуемыми изменениями.

d) "Высокая" цивилизация должна ограничивать свои трансакции с окружающей средой. Она должна потреблять невоспроизводимые природные ресурсы только как средство обеспечения необходимых изменений, подобно тому как куколка при метаморфозе должна питаться своим жиром. Во всем остальном метаболизм цивилизации должен зависеть от притока энергии, которую космический корабль "Земля" получает от солнца. В этой связи необходим значительный технологический прорыв. С нынешней технологией, используя в качестве энергетических ресурсов только фотосинтез, ветер, приливы и реки, мир, вероятно, смог бы поддерживать только небольшую часть нынешней человеческой популяции.

"Гибкость"

Чтобы достичь за несколько поколений чего-то наподобие той здоровой системы, о которой мы мечтали выше, или просто выйти из фатальной колеи, по которой сейчас движется наша цивилизация, потребуется значительная гибкость. Поэтому следует внимательно рассмотреть этот концепт, имеющий принципиальную важность. Нам следует оценивать не столько величины и тенденции релевантных переменных, сколько отношения между этими тенденциями и экологической гибкостью.

Следуя Росс Эшби (Ross Ashby), я полагаю, что любая биологическая система (например, экологическое окружение, человеческая цивилизация и их комбинированная система) может быть описана с помощью взаимосвязанных переменных такого рода, что для каждой данной переменной существуют верхний и нижний пороги толерантности, за которыми должны возникать дискомфорт, патология и, наконец, смерть. Внутри этих границ переменная может двигаться (и двигается) для достижения адаптации. Когда под воздействием стресса переменной приходится принять значение, близкое к верхней или нижней границе толерантности, мы должны сказать, заимствуя выражение из молодежной культуры, что система "напрягается" в отношении этой переменной - т.е. утрачивает в этом отношении "гибкость".

Однако, поскольку переменные взаимосвязаны, "напрячься" в отношении одной переменной обычно означает, что другие переменные не могут изменяться, не оказывая давления на "наряженную". Таким образом, потеря гибкости пронизывает всю систему. В экстремальных случаях система будет принимать только такие изменения, которые изменяют границы толерантности "напряженной" переменной. Например, перенаселенное общество ищет таких изменений (увеличения снабжения питанием, новых дорог, большего количества домов), которые сделают патологические и патогенные условия перенаселенности более комфортабельными. Но эти изменения ad hoc именно таковы, чтобы в дальнейшем вести к более фундаментальной экологической патологии.

В широком смысле можно сказать, что патологические черты нашего времени - это аккумулированные результаты этого процесса "выедания" гибкости в ответ на стрессы того или иного рода (особенно стрессы популяционного давления) и отказа мириться с побочными продуктами стресса (например, эпидемиями или голодом), веками служившими в качестве корректоров избытка популяции.

Эколог-аналитик сталкивается с дилеммой: с одной стороны (если вообще какие-то его рекомендации будут выполняться), он должен в первую очередь рекомендовать все, что только даст системе положительный бюджет гибкости; с другой стороны, люди и институты, с которыми мы имеем дело, естественным образом стремятся "выедать" всю доступную гибкость. Он должен создать гибкость и удержать цивилизацию от немедленной экспансии в ее зону.

Из этого следует, что эколог, занятый увеличением гибкости (и в этом смысле он менее тиран, чем большинство социальных планировщиков, имеющих тенденцию к увеличению законодательного контроля), все же должен обладать властью для сохранения той гибкости, которая уже существует или может быть создана. В этом пункте (как и в вопросе о невоспроизводимости природных ресурсов) его рекомендации должны быть тираническими.