Сергей Трубецкой - Учение о Логосе в его истории

==607

1. Что такое время и пространство, существующие сами по себе, никому не являющиеся и не наполненные никакими явлениями? Это — время, в котором ничто ни за чем не следует, и пространство, в котором ничто ни с чем не сосуществует. Ясно, что таких понятий невозможно и продумать последовательно. Это ложная отвлеченность, которую можно принимать разве по недоразумению, превращая пространство и время в какие то сущности или наполняя их чисто фиктивным содержанием. Пространство и время — не материя, не вещи, не свойства вещей, не отношения даже: это просто общие формы явлений. А явление, как таковое, предполагает отношение объекта к субъекту. «Форма» всякого явления и есть именно такое отношение.

Фактическое существование явлений во времени и пространстве уже само по себе безусловно противоречит предположению абсолютного времени и пространства. И действительно, как только мы попытаемся превратить эту среду явлений, среду относительного — в среду абсолютного бытия, — мы разом сделаем немыслимыми в ней какие бы то ни было явления и отношения. Это превосходно показал не только Кант, но даже Зенон Элейский за тысячелетие до Канта. В абсолютном пространстве и времени но может быть никаких ограниченных, относительных времен и мест, никаких величин, никаких явлений вещества и движения: поэтому в абсолютном времени и пространстве никакой «Ахиллес не догонит черепахи» 8, ни один атом не изменит места относительно другого атома, точнее, никакой атом вовсе не будет иметь никакого места — ибо в абсолютном времени и пространстве нет ничего относительного *. По–видимому, нет ничего проще обыкновенного материалистического предположения абсолютных атомов: на деле оно заключает в себе не более как грубое обобщение внешнего представления, внешнего явления, которое наивно принимается за что то абсолютное. Но ни один материалист не указал и, разумеется, никогда не укажет, чем его предполагаемое абсолютное пространство и время отличаются от тех, которые нам являются. Между тем он отлично может указать, что есть общего между ними; и если б он попытался это сделать, то без труда заметил бы, что в действительности есть только одно пространство и время, вся суть которых — в явлении, и только в явлении, * Ср. подробно в моей книге «Метафизика в древней Греции» в гл. о Зеноне.

==608

т. е. в идеальном отношении объекта к субъекту. Без субъекта нет ничего внешнего и ничего внутреннего, нет пространства вне чего либо, нет времени в чем нибудь.

2. То, что сказано здесь об относительности времени и пространства, вполне приложимо и к понятиям причинности, субстанциальности, количества, тожества и т. п.

Что такое причинность сама по себе, без отношения к явлению? С точки зрения последовательного эмпиризма причинность определяется как единообразие в следовании явлений: вне явлений понятие причинности заключает в себе явный абсурд. С точки зрения метафизической возможны три представления о причинности. Она представляется, во–первых, как внутреннее отношение действующего к действию: таково понятие действующей причинности, типом которой является действие нашей воли или всякой другой силы, понимаемой нами по аналогии нашей воли. Во–вторых, отношение между причиной и следствием понимается как универсальный закон всех явлений, без которого мы не можем мыслить логически порядка их следования. Наконец, в–третьих, причинность понимается как закон в одно и то же время и логический, и реальный: за субъективным отношением, наблюдаемым нами в процессах нашей волевой деятельности, признается объективный, всеобщий логический характер, поскольку действующий субъект понимается как причина своих действий по закону достаточного основания; с другой стороны, между следующими друг за другом явлениями признается внутренняя связь, — явления понимаются как действия. Словом, причинное отношение понимается как реальное, логическое или реально–логическое.

Теперь, если мы отвлечемся от представления о каком бы то ни было субъекте, лежащем в основе мирового процесса, мы безусловно должны отвергнуть всякую мысль о какой бы то ни было реальной внутренней связи между причиной и действием или о какой бы то ни было логической связи между моментами мирового процесса. Мы невольно предполагаем причинность там, где мы думаем о бездушном, чисто материальном хаосе; но это происходит лишь благодаря тому, что мы никак не можем «отмыслить прочь» — самую мысль, чувство, субъект вообще. Мы невольно наделяем каждый атом, каждую силу, о которой мы думаем, какою то элементарною субъективностью (превращаем атом в живую монаду): от этого только мы можем говорить о действии или взаимодействии атомов, о внутренне связанных между собою переменах в состоянии силы