Карлос Кастанеда: Отдельная реальность

Наши разговоры проходили на испанском языке, и, благодаря тому, что дон Хуан блестяще владел этим языком, я получил детальные объяснения сложных значений его системы поверий. Я называл эту сложную и хорошо систематизированную ветвь знания магией, а его самого – магом, потому что именно такие категории он сам использовал в неофициальном разговоре. Однако, в контексте более серьезного освещения он использовал термины «знание», чтоб обозначить магию, и «человек знания», или «тот, кто знает», чтоб обознаяить мага.

Для того, чтоб учить и передавать свое знание, дон Хуан использовал три хорошо известных психотропных растения: пейот lернорноru williамuеil; дурман dатurа i№охiа и вид грибов, относящийся к роду рsylоsеве.

Путем раздельного принятия внутрь каждого из этих галлюциногенов, он продуцировал во мне, как своем ученике, некоторые любопытные состояния нарушенного восприятия или измененного сознания, которые я называл «состояние необычайной реальности». Я использовал слово реальность, потому что в системе верований дона Хуана основным пунктом было то, что состояния сознания, продуцируемые принятием любого из этих трех растений, были не галлюцинациями, а цельными, хотя и необычными, аспектами реальности повседневной жизни. Дон Хуан вел себя по отношению к этим состояниям необычной реальности не так, как если бы они не были раельны, но как к реальным.

Классифицировать эти растения, как галлюциногены, а состояния, которые они продуцируют, как необычную реальность, было, конечно, моим собственным изобретением. Дон Хуан понимал и объяснял эти растения, как транспортные средства, которые должны приводить и доставлять человека к неким безличным силам, а состояние, которое они продуцируют, как «встречи», которые маг должен иметь с этими силами для того, чтоб получить над ними контроль.

Он называл пейот – «мескалито», и объяснил, что он является добровольным учителем и защитником людей. Мескалито учит тому, «как правильно жить». Пейот обычно принимается на собрании магов, называемых «митоты», где участники собираются с определенной целью получить урок в том, как правильно жить.

Дон Хуан считал дурман и грибы силами другого рода. Он называл их «олли» и сказал, что ими можно управлять; фактически, маг получал свою силу, манипулируя олли. Из этих двух сил дон Хуан предпочитал грибы. Он утверждал, что сила, содержащаяся в грибах, была его личным олли, и он называл ее «дым» или «дымок».

Процедцра использования грибов у дона Хуана состояла в том, чтобы дать им высохнуть в мельчайший порошок, пока они находятся внутри небольшого кувшина. Он держал кувшин запечатанным в течение года, затем смешивал получившийся порошок с пятью другими сухими растениями и получал смесь для курения в трубке.

Для того, чтобы стать человеком знания нужно «встретиться» с олли как можно большее количество раз. Нужно стать «знакомым» с олли. Эта задача состояла, конечно, в том, чтобы курить галлюциногенную смесь очень часто. Процесс «курения» заключался в проглатывании мелкого порошка, который не сгорал, и вдыхания дыма других пяти растений, которые составляли курительную смесь.

Дон Хуан объяснял глубокий эффект, который вызывали грибы в способностях восприятия, как то, что «олли убирает тело».

Метод учения дона Хуана требовал необычайных усилий со стороны ученика. Фактически, необходимая степень участия и вовлеченности была столь велика и напряженна, что к концу 1965 года я вынужден был бросить ученичество. Теперь, когда прошло уже 5 лет с тех пор, я могу сказать, что в то время учение дона Хуана начало представлять собой серьезную угрозу моей «идее мира». Я стал терять уверенность, которую все мы имеем, в том, что реальность повседневной жизни является чем-то таким, что мы можем считать гарантированным и само собой разумеющимся.

Во время ухода я был убежден в том, что мое решение окончательное; я не хотел более видеть дона Хуана. Однако в апреле 1968 года я получил первую копию своей книги и почувствовал себя обязанным показать ее ему. Я навестил его. Наша связь учитель – ученик загадочно восстановилась, и я могу сказать, что с того времени я начал второй цикл своего ученичества, очень отличающийся от первого.

Мой страх не был столь острым, каким он был в прошлом. Общее настроение учения дона Хуана было расслабленным. Он очень много смеялся и смешил меня. Казалось, с его стороны было сознательное намерение свести к минимуму общую серьезность. Он шутил в действительно критические моменты этого второго цикла и таким образом помог мне пройти такие опыты, которые легко могли стать препятствием.