Поль Вирильо - Машина зрения

В самом деле, вспомним о трех основных типах оружия: оружие по предназначению, оружие по функции и оружие-отсутствие. Не предвещало ли последнее те ловушки и контрмеры, о которых мы только что говорили?

Если ядерное устрашение первого поколения повлекло за собой стремительное совершенствование систем вооружений (рост дальности, точности поражения цели, миниатюризация зарядов, гибкость в управлении и т. п.), то само это совершенствование косвенно обусловило развитие ловушек и всевозможных контрмер, с которым и связана возросшая важность быстрого распознавания целей: нужно различать уже не настоящие и ложные ракеты, но подлинные и мнимые показатели радаров, правдоподобные и неправдоподобные «изображения» — акустические, оптические, термические и т. д.

Таким образом, вслед за эрой «генерализованной симуляции» боевых операций (наземных, морских или воздушных) мы полным ходом вступаем в эпоху интегральной диссимуляции, в эпоху войны образов и звуков, которая исподволь подменяет собою войну атомных вооружений.

Если латинский корень слова «секрет» означает «отодвигать», «держать в стороне», то сегодня это «отстранение» повинуется не столько мерам пространства, сколько расстоянию-времени. Вселять обманчивое представление о скорости, утаивать траекторию стало полезнее, чем держать в тайне направления развертывания вооружений (самолетов, ракет и т. п.), и этим объясняется возникновение новой дисциплины — траектографии.

Обмануть противника виртуальностью полета снаряда, заставить его поверить в его действительное присутствие теперь важнее, чем скрыть его реальное существование. Именно в этом направлении развивается новое поколение ракет STEALTH [77] Незримый (англ.). — Прим. пер. , «прозрачных» вооружений, «незримых» носителей, распознать которые невозможно или почти невозможно.

Так мы вступаем в новую, третью эру в истории военной техники: после доисторического века оружия «по предназначению» и исторического века оружия «по функции» начинается постисторический век оружия-отсутствия и оружия-случая, незаметного оружия, действующего путем окончательного разлучения реального и образного. Это объективная ложь, не поддающийся идентификации виртуальный объект, который вполне может быть и традиционным вектором поражения, не распознаваемым вследствие своей формы, своего паразитарного кожуха; это боезаряды кинетической энергии, вся эффективность которых обеспечивается скоростью поражения; это вооружения, основанные на кинематической энергии, — электронные ловушки или «снаряды-образы», боеприпасы нового типа, роковым образом отвлекающие и разуверяющие противника; и наконец, это ожидаемые в скором времени радиовооружения, распространяющиеся со скоростью света.

Орудия разуверения, арсеналы диссимуляции значительно превосходят по своим возможностям средства устрашения, ибо последние действуют лишь благодаря информации, огласке разрушительного потенциала, тогда как неизвестная система вооружений лишена риска, связанного с устрашением противника-партнера стратегической игрой, для которой необходимо уведомление, обнародование своих возможностей (чему и служат военные выставки, где демонстрируются «спутники-шпионы», подкрепляющие равновесие угроз).

«Чтобы выразить в двух словах суть нынешней дискуссии о высокоточных боезарядах и об оружии массового поражения, — поясняет министр обороны США У. Дж. Перри, — можно сказать, что, если вы видите цель, вы можете ее уничтожить».

Это высказывание явственно свидетельствует о новой военно-политической ситуации и отчасти объясняет причины ведущегося разоружения. В самом деле, если видимое заведомо потеряно, то необходимо передать средства, которые прежде способствовали наращиванию сил, на нужды диссимуляции; разработка и совершенствование ловушек должны занять в военно-промышленном комплексе преобладающее место, причем и само это место должно быть незаметным, в соответствии с чем охрана информации о «технологиях разуверения» во сто крат превосходит вчерашнюю военную тайну, что окутывала изобретение атомной бомбы.

Переворот в стратегии устрашения очевиден: в противоположность вооружениям, призванным быть действительно устрашающими, «незримые» боеприпасы функционируют в меру сокрытия их существования. Этот переворот вселяет тревожную неопределенность в стратегическое противостояние Востока и Запада, отметая сам принцип ядерного устрашения в пользу «стратегической оборонной инициативы», основанной не столько на развертывании в космосе новых вооружений, о котором говорил президент Рейган, сколько на принципе неопределенности, неподтвержденности релятивистской системы вооружения, действительность которой не более достоверна, чем видимость.