Морис Мерло-Понти - Интенциональность и текстуальность - Философская мысль Франции XX века

(55) Mayer-Gross и Stein, указанное сочинение, стр. 380.

(56) Fischer, указанное сочинение, стр. 558–559.

(57) Fischer, Raum-Zeltstruktur und Denkstorung in der Schizophrenic, стр. 247 и далее.

(58) Fischer, Zeilslruklur und Schizophrenie, стр. 560.

(59) «Шизофренические симптомы суть ничто иное как шаг к шизофренической личности». Kronfeld, цитата по Fischer, Zur Kritik und Psychology des Raumlebens, стр. 61.

(60) Minkowski, Le Temps vecu, стр. 394.

(61) Binswanger, Traum und Existenz, стр. 674.

(62) Binswanger, Uber Ideenflucht, стр. 78 и далее.

(63) Minkowski, Les Notions de distance vecue et d'ampleur de la vie et leur application en psychopathologie. Cp. Le Temps vicu, часть VII.

(64) «На улице нечто похожее на журчание полностью захватило его внимание; сходным образом, он чувствует, что его лишили свободы, как будто бы вокруг него всегда находятся люди; в кафе его охватывает дрожь, поскольку ему кажется, что нечто темное окружает его; голоса, особенно громкие, превращают атмосферу вокруг него в подобие огня, на сердце появляется тяжесть, и туман окутывает голову». Minkowski, Le Probleme des hallucination et le problems de l'espace, стр. 69.

(65) Там же.

(66) Le Temps vicu, стр. 376.

(67) Там же, стр. 379.

(68) Там же, стр. 381.

(69) Вот почему, вместе с Шелером ( Idealismus-Realismus, стр. 298) можно сказать, что Ньютоновское пространство привносит «в сердце пустоту».

(70) Fischer, Zur Klinik und Psychologie des Raumerlebens, стр. 70.

(71) Fischer, Raum-Zeitstruktur und Denkstorung in der Schizophrenie, стр. 253.

(72) E. Straus, Vom Sinn der Sinne, стр. 290.

(73) Например, можно показать, что эстетическое восприятие также открыто новой пространственности, что картина, как произведение искусства, не находится в том пространстве, в котором она присутствует как физическая вещь (раскрашенный холст). Точно так же, танец развертывается в нецентрированном и несориентированном пространстве. Танец приостанавливает нашу историю; в танце субъект и его мир более не находятся в оппозиции, один не служит фоном другому, части тела более не встроены в рельеф, как в естественном опыте. Туловище более не является основанием, из которого вырастают движения и в которое погружаются обратно преобразованными; оно управляет танцем, и в этом ему помогают движения членов.

(74) Cassirer, Philosophie der Symbolischen Formen, том 3, стр. 80.

(75) Там же, стр. 82.

(76) L. Binswanger, Das Raumproblem in der Psychopathologie, стр. 630.

(77) Minkowski, Le Probleme des hallucinations et le probleme de I'espace, стр. 64.

(78) Cassirer, указанное сочинение, стр. 80.

(79) L. Binswanger, указанное сочинение, стр. 617.

(80) Logische Untersuchungen, том 2, исследование 5, стр. 387 и далее.

(81) Fink, Die phanomenologische Philosophie Husserls in der gegenwarligen Kritik, стр. 350.

(82) Проблема выразимости упоминается у Финка, указанное сочинение, стр. 382.

О Морисе Мерло-Понти *

Перевод Ж. Горбылевой статьи M. Dufrenne. «Maurice Merleau-Ponty» выполнен по периодическому изданию: Les etudes philosophiques, Paris, 1962, № 1, с. 81–92.

(1) Phinomenologie de la perception, p.XVI.

(2) Что шокировало наиболее последовательных гуссерлианцев, так это то, что Мерло-Понти смог прочитать Гуссерля как «первое руководство, данное начинающей феноменологии в способе отрицания науки» ( Phinomenologie de la perception, p.2). Но не будем забывать, что задача философии, отождествленной здесь с феноменологией, заключается в том, чтобы очертить границы основания: не говорить о том, каково оно, а обосновать то, что о нем возможно говорить. Но наука не берет на себя эти хлопоты, она описывает отношения, знания о которых можно почерпнуть из реальности; а логика вырабатывает когерентные модели, которые позволяют схватить эти отношения. Развитие этого языка, как говорит М. Гранжер, есть «продукт и инструмент работы, совершившейся в воспринимаемом мире». Здесь не идет речь о синтаксической структуре, которая закладывалась самостоятельно, создавая значение, то есть о Логосе, который рефлексия раскрывает как единство в себе. Неоправданно огрубляя его, рефлексия не придает Логосу непреходящего значения, которое придает ему звание абсолюта. Объект находится всегда в точке пересечения языка и действия, и наука является определением или объяснением мира, которая пускает в ход основание, но которая его нисколько не раскрывает: она сама не знает основания.

(3) Там же, с. III.

(4) Впрочем, Мерло-Понти распознал, что «под идеей суверенного выбора, как это видно в Бытии и Ничто, самим Сартром имелась в виду другая и, по правде сказать, антагонистическая идея свободы, которая является лишь свободой, включенной в состав мира, и деятельностью, наполненной присутствием события» ( Signes, p.196).

(5) Phinomenologie de la perception, p. III.

(6) Там же, c.VIII.

(7) Примечание переводчика.

(8) Signes, p.93,