Дэвид Юм - Исследование о человеческом разумении

Но что должен думать философ о тех самонадеянных мудрецах, которые, вместо того чтобы считать нынешний порядок вещей единственным объектом своего рассмотрения, так изменяют весь порядок природы, что считают эту жизнь только переходной ступенью к чему-то дальнейшему, вратами, ведущими к более высокому и совершенно иному зданию, прологом, только вводящим в пьесу и сообщающим ей больше прелести и смысла? Откуда, думаете вы, могут такие философы взять свою идею о богах? Конечно, из своего собственного воображения, из своей фантазии. Ведь если бы они взяли ее из наличествующих явлений, она никогда не указывала бы на что-либо иное, а должна была бы в точности соответствовать им. Что божество может обладать атрибутами, проявления которых мы никогда не наблюдали, может руководиться в своих действиях такими принципами, осуществления которых мы не в состоянии заметить, – все это легко можно допустить, но это остается простой возможностью и гипотезой. Мы лишь постольку имеем право заключать об известных атрибутах божества или принципах его действий, поскольку знаем их проявление и осуществление.

Есть ли в мире признаки воздающего правосудия? Если вы ответите утвердительно, я выведу отсюда, что, коль скоро правосудие проявляется во вселенной, значит, оно осуществлено. Если ваш ответ будет отрицательным, я заключу, что вы, стало быть, не вправе приписывать богам правосудие в нашем смысле этого слова. Если вы придерживаетесь середины между утверждением и отрицанием, говоря, что правосудие богов проявляется в настоящее время отчасти, а не во всем своем объеме, я отвечу, что у вас нет основания приписывать ему какой-либо иной объем, кроме того, в каком оно проявляется, насколько вы это можете наблюдать, в настоящее время .

Таким образом, о афиняне, я быстро привожу к концу свой спор с противниками. Порядок природы открыт и моему, и их наблюдению; известное нам из опыта течение событий является великим мерилом, с помощью которого все мы регулируем свое поведение. Ни на что иное не можем мы сослаться ни на поле сражения, ни в сенате; ни о чем ином нам не следует говорить ни в школе, ни дома. Напрасно стал бы наш ограниченный ум стремиться к тому, чтобы преодолеть эти пределы, слишком узкие для нашего избалованного воображения. Если мы, исходя из порядка природы, заключаем о существовании особой разумной причины, которая установила во вселенной порядок и продолжает поддерживать его, мы прибегаем к принципу и недостоверному, и бесполезному. Он недостоверен, ибо предмет его находится совершенно вне сферы человеческого опыта; он бесполезен, ибо, если наше знание об этой причине заимствуется исключительно из порядка природы, мы не можем, сообразуясь с правилами здравого рассудка, извлечь из причины какое-нибудь новое заключение или, прибавив что-либо к общему, известному нам из опыта порядку природы, установить новые правила поведения.

Я замечаю (сказал я, видя, что он кончил свою речь), что вы не пренебрегаете искусством древних демагогов: вы сделали меня представителем народа и стараетесь снискать мое расположение, защищая те принципы, к которым, как вам известно, я всегда выражал особую приверженность. Но, позволив вам считать опыт единственным мерилом наших суждений в данном вопросе, а также во всех других вопросах, касающихся фактов (что, мне кажется, и следует делать), я, однако, не сомневаюсь в том, что исходя из того самого опыта, на который вы ссылаетесь, можно опровергнуть рассуждение, которое вы вложили в уста Эпикура. Если бы вы увидели, например, наполовину оконченное здание, окруженное кучами кирпича, камня и известки и всякими инструментами, которыми пользуются каменщики, разве вы не могли бы заключить из действия, что оно – продукт замысла и плана? И разве вы не могли бы, наоборот, исходя из выведенной вами причины, вывести новые добавления к действию и заключить о том, что строение скоро будет закончено и снабжено всеми дальнейшими усовершенствованиями, которые может дать ему искусство? Если бы вы увидели на морском берегу отпечаток одной человеческой ноги, вы бы заключили отсюда, что здесь проходил человек и что он оставил также следы другой ноги, хотя они и уничтожены намытым песком или нахлынувшей водой. Отчего же вы отказываетесь допустить тот же способ заключения по отношению к порядку природы? Рассматривайте мир и нынешнюю жизнь как недоконченное здание, на основании которого вы можете заключить о существовании высшего разума; отчего же исходя из этого высшего разума, который не может оставить что бы то ни было несовершенным, не вывести заключение о более законченной схеме или плане, который будет выполнен в отдаленном пространстве или же далеком будущем? Разве эти способы заключения не вполне тождественны? И на каком основании можете вы признавать один из них, отвергая другой?