Эрих Фромм - Искусство быть

Существуют коренные различия между собственностью для использования (функциональной собственностью) и собственностью для собственности (нефункциональной), хотя их часто смешивают. В Германии разница между этими двумя видами собственности выражается путем использования двух различных слов: Besitz и Eientum. Besitz происходит от слова sitzen , что дословно означает место, где человек сидит; это относится и к тому, чем он управляет, формально и фактически, но не связано с его собственной продуктивной деятельностью. Eigentum — это другое. Хотя aig и является немецким корнем слова haben (иметь), оно за много столетий так изменило свое значение, что Экхарт уже в XIII веке cмог перевести его как немецкий эквивалент латинского слова proprietas (собственность). Proper соответствует слову eigen; оно означает нечто специфически личное (как «имя собственное»). Eigentum=proprietas= собственность относится ко всему, что является особенностью человека как индивидуальности: к его телу, вещам, которыми он пользуется ежедневно и которым он передает что-то от своей индивидуальности при ежедневном взаимодействии с ними, даже к его инструментам и жилищу все — что формирует его постоянное окружение.

Вероятно, человеку, живущему в современном кибернетическом обществе, в котором все быстро устаревает (а если и нет, то все равно заменяется чем-то другим, более новым), трудно оценить личностный характер вещей ежедневного пользования. В процессе их применения человек вкладывает часть своей жизни и свое личное отношение к ним. Они больше не безжизненные, бесплодные и случайные вещи. Это — истина, которая ясно продемонстрирована традициями многих ранних культур (не только примитивных): класть в человеческую могилу предметы личной и ежедневной собственности. Эквивалентом этого в современном обществе является завещание человека, которое может иметь действие долго после его смерти. Но объекты завещания уже не являются персональными вещами человека, а лишь частной собственностью, которой он владел, например, деньги, земля, права и т. д.

Отсюда можно сделать вывод, что фундаментальное различие между личной и частной собственностью по сути такое же, как между действующей и бездействующей (мертвой) собственностью.

Это различие является даже более существенным, чем между частной и общественной собственностью, так как на многих примерах можно показать, как законная народная, национальная или общественная собственность может быть принудительно отчуждена в качестве частной собственности, переданной в управление бюрократам, которые только на словах, а не на деле представляют интересы рабочих и наемных служащих.

Функциональная и мертвая собственность часто существуют в чистом виде, но часто и смешиваются, что можно видеть на следующих примерах, наиболее простой — наше тело.

Тело — собственность каждого; оно является, как было сказано, «естественной собственностью». Для ребенка, как блестяще показал Фрейд, экскременты, вероятно, представляют собой некую собственность. Они принадлежат ему , являются продуктом его тела, если он и освобождается от них, то не очень страдает от этой утраты, потому что каждый день пополняет потери предыдущего. Но тело, с другой стороны, не только «собственность», оно также инструмент, который мы используем, чтобы удовлетворить наши потребности, и, более того, оно меняется в соответствии с тем, как мы им распоряжаемся. Если мы не пользуемся нашими мускулами, они становятся слабыми, дряблыми, даже внешне выглядят бесполезными. И напротив, наше тело становится тем сильнее и здоровее, чем бóльшие нагрузки оно испытывает (конечно, в разумных пределах).

В случае владения домом или куском земли ситуация иная, потому что мы здесь имеем дело с общественной категорией собственности, а не с «естественной», как в примере с нашим телом. Возьмем племя кочевников: у них нет своей земли, они живут на участке земли какое-то время, используют ее, строят на ней свои шатры или лачуги, а потом покидают ее. Земля не является ни их личной собственностью, ни общественной, она вообще не собственность, а объект использования, который принадлежал им только в том ограниченном смысле, что они ее использовали. Это справедливо и для инструментов, таких, как рыболовные сети, копья, топоры и т. п.; они были собственностью только потому, что ими пользовались. Тот же подход существует сегодня в некоторых сельскохозяйственных кооперативах, где у человека нет своей земли, то есть где он не может продать ее, и имеет права на земле, только пока ее обрабатывает.