Фредерик Коплстон - История средневековой философии

Положим, человек убежден, что Бога, о котором можно было бы говорить, не существует, и даже считает такой разговор бессмысленным. Он, безусловно, найдет средневековое обсуждение аргументов в пользу существования Бога и обсуждение Аквинатом смысла предикатов, приписываемых Богу, утомительным и никчемным. Но позитивистское отрицание метафизики распространяется на много более широкую область, нежели средневековая метафизика. И здесь нет нужды обсуждать этот вопрос, хотя стоит заметить, что позитивист, вероятно, должен испытывать большее уважение к средневековым метафизикам, которые прилагали все усилия, пытаясь дать точную и ясную формулировку тому, что хотели сказать, - нежели к иным метафизикам гораздо более позднего времени, печально известным темной и туманной манерой выражать собственные мысли.

Одной из причин, по которой у современного читателя могло бы сложиться неблагоприятное впечатление о философских спорах средневековья, является ощущение, будто они носили преимущественно академический характер, увлекали преподавателей университетов как своего рода игра в бисер и в них подозрительно отсутствует горячий интерес к фундаментальным проблемам человеческого существования. Разумеется, учитывая более или менее общее для всех них основание - религиозную веру, - такое положение дел можно считать вполне объяснимым Однако впечатление сухого интеллектуализма и удаленности от "жизненных проблем" все же может остаться.

Современную британскую философию тоже обвиняли в сосредоточенности на тривиальных и утомительных вопросах и в пренебрежении жизненно важными проблемами.

Действительно, хотя современная аналитическая философия отмечена явным сходством со средневековой мыслью (на определенных ее стадиях), первая дает более серьезные основания для обвинений, нежели последняя. Ибо средневековые мыслители все же, несомненно, обсуждали жизненно важные для человека проблемы - пусть даже на взгляд современного читателя слишком сухо и рассудочно - главным образом потому, что люди тогда искали руководства к жизни скорее в христианской вере, нежели в философии в узком смысле слова[ 5].

Однако в обоих случаях - и относительно средневековой мысли, и относительно современной британской философии - уместно спросить, обращаются ли они к темам, которые можно с полным правом назвать философскими, - к темам, которые имеют тенденцию в той или иной форме возникать снова и снова на протяжении всего существования философии. По мнению пишущего эти строки, в обоих случаях следует ответить утвердительно. Если кто-то предпочитает философствование, скажем, Мигеля де Унамуно или Льва Шестова, это его личное дело. Но утверждать, что средневековая мысль либо современная британская философия не есть "настоящая" философия, - значит употреблять слово "философия" в смысле более узком, нежели область его общепринятого и законного значения.

Очевидно, что философские проблемы возникают в том или ином контексте. В средние века этот контекст зачастую был теологическим. Например, вопрос о том, является или не является понятие бесконечного ряда внутренне противоречивым, был сформулирован в контексте идеи божественного творения. Возможно или невозможно творение "от века"? Часто вопросы ставились, скажем, в контексте теории Аристотеля. Например, должны ли мы - исходя из Аристотелева учения о субстанциальных формах и различии между биологическим ("растительным"), чувственным и разумным уровнями души - сказать, что в человеке присутствует несколько субстанциальных форм или же только одна?

Подобные вопросы могут показаться исследователю до такой степени исторически обусловленными, что некоторые из них кажутся сегодня совершенно неуместными, а другие - уместными лишь тем, кто разделяет религиозные верования средневековья. Однако, поразмыслив, мы убедимся, что эта точка зрения чревата крайними выводами. Например, Аквинат, утверждая, что невозможность бесконечного ряда (т. е. ряда событий, который не имеет определимого первого члена или начала) никогда не была доказана, говорил как философ, а не как теолог[ 6]. Ибо в качестве теолога он был, так сказать, уверен, что мир имеет начало, что был мысленно определимый первый момент времени. Однако он не рассматривал то, в чем был уверен, как истину веры, из которой следует, что положение вещей не может быть иным. Поэтому он был волен обсуждать возможность бесконечного ряда как открытый вопрос. Далее, говоря о субстанциальных формах, средневековые мыслители обсуждали подлинно философскую тему - природу человека. Сегодня для нас привычнее обсуждать значения терминов "сознание" и "тело" и отношения между сознанием и телом. Однако это один из способов, каким выражается возникающая снова и снова проблема, которую в средние века формулировали по-другому.