Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

- Сколько ты за него должен? – поинтересовался Сакуров у водилы.

Водила сказал.

- А когда кончается срок погашения кредита?

Водила сказал.

«Что ж, - прикинул Константин Матвеевич, - если инфляция к тому времени не сбавит темпа, то получатся чистые копейки…»

Придя к столь утешительной мысли, Сакуров параллельно констатировал, что лично им с Жоркой темпы инфляции по барабану, поскольку от них (темпов инфляции) не прибавится ни пенсия у Жорки, ни пособие по безработице у Сакурова, которого он не получал. Другими словами, отдавать им придётся за грузовичок почти сегодняшнюю реальную стоимость, десять процентов которой предлагал им ушлый охранник, бывший типичный советский военспец эпохи позднего застоя и первых лучей прожектора перестройки.

- Так дело не пойдёт, - пошёл в отказ Жорка.

- Не прибавлю не рубля, - проявил похвальную твёрдость охранник.

- Чтоб ты сдох, - пожелал ему Жорка.

- Да я ещё, пожалуй, поживу, - не обиделся бывший военспец. – Соглашайтесь, ребята. Я же знаю, что вам край, поэтому могу сбавить.

- Но деньги нам нужны прямо сейчас, - сказал Жорка, гипнотизируемый двумя парами голодных глаз. Впрочем, Жорка и сам был не железный. В смысле, выпить он хотел страшно. Ну, и закусить.

- Так это не проблема, - бодро ответил охранник и достал из кармана новомодный комок денег, перетянутый резинкой от бигудей.

- Чёрт с тобой, слюнявь! – махнул рукой Жорка, а Сакуров почувствовал, что сейчас захлебнётся голодной слюной.

Когда рассчитались за грузовичок, охранник свистнул собак, пересажал их на цепь и повёл троицу к месту стоянки. Там он присмотрел за троицей, пока те забирали кое-какие вещи, а потом проводил до выхода. Короче говоря, доставать газовый пистолет Сакуров не рискнул. А водила, подлец, первым делом сожрал чебуреки и не предложил даже полчебурека ни Сакурову, ни Жорке. Конечно, они и сами бы отказались есть такую тухлятину, но отказываться просто не пришлось.

Покинув территорию рынка, Сакуров, Жорка и отчаянно рыгающий экс-водила кинулись ловить такси или какого-нибудь частника. Между делом дальний родственник Семёныча потребовал деньги.

- Какие деньги? – угрожающе спросил Жорка.

- За грузовик, вот какие, - бесстрашно пояснил экс-водила.

- И ты сам потом выплатишь кредит? – уточнил Жорка.

- Не-эт! – хитро возразил ушлый земляк. – Кредит обещал заплатить ты.

- Я что-то не пойму: ты дурак? – удивился Жорка.

- Чево это я дурак? – обиделся экс-водила. – Ты деньги давай!

- Хорошо. Вот тебе твои деньги. И чтоб я тебя больше не видел. Понял?

Сакуров в это время остановил тачку и стал спрашивать, за сколько хозяин тачки отвезёт их в ближайшую харчевню.

- Так я вас сегодня угощу, - предложил дальний родственник Семёныча, - а потом ты кредит заплатишь. Как обещал, между прочим.

- Там тебе тачку поймали, угощайся сам, гнида. Костя, пошли отсюда.

- Что случилось?

- Да что ты, Жорка, прямо, как не родной? – засуетился земляк. – Ведь я же вас не только угостить хочу, но и билеты купить. Ведь надо нам всем домой ехать?

- Езжай один.

- Что случилось? – повторил вопрос Сакуров.

- Пошли отсюда, - повторил Жорка, - потом объясню.

- Эй, так мы едем? – подал голос мурманский извозчик.

- Да ладно тебе, Жорка, - перепугался Николай. – Бери все деньги назад, если ты такой гордый.

Говоря, он незаметно отщипнул от вороха несколько бумаг и спрятал их под одежду. К слову сказать, этот дальний родственник Семёныча за всю свою жизнь далеко ездил один только из армии, потому что туда его отвезли. Но какие тогда были времена? Смешные и скучные были времена, когда кассиры ездили за зарплатой рабочих и служащих в трамваях, а в любое советское учреждение можно было зайти пописать или попудрить носик. Теперь же, когда демократы распоясались не на шутку, а убить человека из-за денег стало, что высморкаться, катиться одному из Мурманска в Угаров было страшновато.

- Что, ладно?! – заорал Жорка. – Ты кончай меня доставать, понял! Давай деньги, урод…

- Чево это я урод? – снова обиделся экс-водила. – Грубый ты человек, Жорка…

- Так что, поехали? – уточнил мурманский извозчик, когда троица погрузилась в его сильно подержанный драндулет.

- Поехали, родной, только быстрее, - попросил его Сакуров.

Грузовичок пропили за ночь.

Начали в кабаке, потом перебрались на хату к какой-то гулящей местной бабе. Сначала эта баба была совсем одна, и как она оказалась за столиком Сакурова, Жорки и Николая, никто из троих толком не помнил. Но эта баба как-то всем сразу понравилась, земляки наперебой её угощали, и все трое наперебой целовались с ней на брудершафт. А когда наступило время закрытия кабака, где-то полпервого ночи, баба пригласила земляков для продолжения банкета к себе домой.