Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

Очнулись Жорка и Сакуров в обезьяннике какого-то отделения Мурманской милиции. Причём очнулись почти одновременно. Оба валялись на грязном заплёванном полу, и по ним почти что не ходили другие обитатели обезьянника.

- Блин! – воскликнул Жорка и встал. При этом он невежливо пихнул какого-то местного завсегдатая. А когда тот попробовал окрыситься, Жорка так зарычал на завсегдатая, что тот забился в угол, заткнулся и мысленно заказал не рыпаться остальным завсегдатаям. Затем встал Сакуров. Он тоже что-то пробормотал, огляделся по сторонам, оценил стоящего посередине обезьянника Жорку и жмущихся в углу четырёх субъектов, нашёл свободное место на лавке и присел.

- Курить нету? – спросил он Жорку, щупая голову. Судя по тому, что он мог щупать, руки у него были целы. Судя по тому, что прощупывалось, голова тоже.

- Были, - сказал Жорка и похлопал себя по карманам.

- Угощайтесь, - залебезил один из местных и протянул Жорке пачку «беломора».

Жорка, знакомый с русскими блатными нравами, вытряхнул из пачки четыре папиросы, две дал Сакурову, одну сунул за ухо, вторую в рот и, не поблагодарив доброхота, угрожающе процедил:

- Ну?

Доброхот услужливо чиркнул спичкой и дал прикурить. Сначала Жорке, потом Сакурову. Константин Матвеевич хотел сесть поудобней и зацепился о чьи-то ноги, торчащие из-под широкой лавки.

- Разлёгся тут, – недовольно проворчал он.

- А это ваш, - с готовностью подсказал доброхот с «беломором».

- Какой ещё наш? – недружелюбно возразил Жорка, усаживаясь рядом с Сакуровым и пытаясь заглянуть под лавку.

- Потому что его с вами притащили, - объяснил доброхот. Жорка с Сакуровым переглянулись и одновременно взялись за ноги, торчащие из-под лавки.

- Я это, я! – обозначился их земляк, водила собственного грузовика и дальний родственник односельчанина Семёныча.

- А ты чего здесь делаешь? – одновременно удивились Жорка и Сакуров.

- Да вот, замели до кучи, - словоохотливо объяснил земляк, вылезая из-под лавки. – Выпить нету?

- Издеваешься, - ухмыльнулся Жорка. - Только я не понял: тебя-то за что?

- А хрен их знает. Какие-то пушки требуют.

Сакуров, Жорка и водила машинально повернулись в ту сторону, где за решёткой обезьянника происходила милицейская суета. На той стороне мастерски матерились и пинали какого-то свидетеля. Свидетель орал, что ни черта не видел, а какой-то милицейский голос советовал своим коллегам закругляться, потому что не их это дело, снимать свидетельские показания.

- Интересно, почему пушки? – тихо спросил Сакуров, имея в виду тот факт, что он спрятал только одну пушку.

- Ты меня спрашиваешь? – удивился Жорка. – Я лично помню только одну пушку, но очень смутно.

- Газовых волын было ровно две штуки, - принялся объяснять водила. – Это я от ментов знаю, потому что меня, в отличие от вас, они взяли по-хорошему. Ну, всего два раза дубинкой по спине дали… В общем, привели сюда и давай пытать: куды, говорят, твои земляки пушки дели, которые были у местных товарищей, которые плату собирали?

- А откуда менты знают, что у местных товарищей вообще были пушки? – удивился Сакуров.

- Вот этого они мне не сказали, - с сожалением возразил земляк и попросил: - Дайте закурить хоть…

- На, кури, - сказал Жорка и поинтересовался: - Как тебя звать?

Дело в том, что за время пути от Серапеевки до Мурманска они так и не удосужились познакомиться.

- Николай, - солидно представился земляк и с удовольствием вдохнул дым папиросы.

- А что тебе менты ещё говорили? – поинтересовался Сакуров. Его интерес вытекал из законного любопытства человека, которому те же менты не успели сказать ничего.

- А чо они мне говорили? – удивился Николай, жадно затягиваясь дымом. – Сначала сказали, чтобы вылезал из кабины. Ну, это после того, как вас успокоили. Потом по спине два раза дали… Ну, про это я уже говорил… Потом сказали, чтобы шёл с ними. А вас за руки – за ноги и – в мелодию. (32) А потом, я видел, они стали помогать тем, которых вы положили.

- Как – помогать? – машинально переспросил Константин Матвеевич.

- Натурально! Поднимать с земли, с боков грязь отряхивать и всё такое. Ну, и разговаривали с этими, которых вы отметелили, очень любезно.

- Теперь понятно, почему они так о пушках хлопочут, - буркнул Сакуров.

- А то ты сразу не догадался, что это одна банда, - проворчал Жорка.

- А чего ты под лавку залез? – вспомнил Сакуров.

- А кто его помнит? – удивился водила. – Они ведь меня здесь подопрашивали – подопрашивали, а потом тоже по голове дубинкой дали. От расстройства, что ли, что я ничего интересного не видел? Ну, а потом, наверно, сюда кинули. А под лавку я, наверно, залез в бессознательном состоянии…