Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

Семёныч пнул рэкетирскую иномарку.

- …А я на своей – следом. Доезжаем до Лопатинского моста, ты из этой тачки вылезаешь, и мы её с моста сталкиваем. А там такой омут…

- Ты бы телевизор поменьше смотрел, – сказал Жорка.

- Ну, вот чего ты постоянно лезешь? – завёлся с пол-оборота ещё горячий Семёныч. – Чего ты всё постоянно портишь!? Нет, ну чего ему надо? А, Костя?

- Ладно тут руками размахивать, - одёрнул односельчанина Жорка, – лучше признайся, что иномарку водить не умеешь.

- Кто – я?! – завопил Семёныч.

- Тогда гони её сам до Лопатинского моста и сам её в омут сталкивай, - сказал Жорка. – Только сначала у Мишки разрешения спроси. Сдаётся мне – это его кореша.

- Что?! Да как ты… Да Мишка…Да это, чтоб ты знал, такой человек!

- Лучше б не знал.

- Вот ведь гандон! – поддакнул Сакуров и вспомнил, как Жорка легко расколол рэкетиров насчёт наводчика. – Это ж надо такую подляну устроить.

- Это ещё не подляна, - отмахнулся Жорка, - это всего лишь шутка.

- Кто – шутка? – не понял Сакуров и пнул близлежащего рэкетира.

- Да нет, эти как раз всерьёз хотели присосаться. Это Мишка так пошутил. Вернее, скажет, что пошутил.

- Скажет?!

- А ты думал, он скрывать будет?

- Ни хрена себе…

- Именно. Однако чё с этими делать?

И Жорка пнул другого рэкетира.

- Слышь, мужики, - отозвался рэкетир, - на хрена с нами чо-то делать? Может, мы сами поедем?

- Так поезжайте с Богом, - разрешил Жорка. – Чё зря на земле валяться?

- Так мы поехали?

Пацаны оживились и, не вставая полностью, стали подвигаться к тачке.

- Ах, козлы! – снова закипел Семёныч.

- Поезжайте! Костя, держи Семёныча…

Когда рэкетиры отвалили, к месту недавнего побоища подошли Гриша и Мироныч. Семёныч принялся повествовать, как он всех тут уложил, Жорка с Сакуровым помалкивали. Гриша минуты две послушал Семёныча, а потом не выдержал и стал вставлять в речь соседа реплики касательно собственных былых подвигов, когда он в одиночку разгонял толпы пьяных хулиганов. Мироныч продолжал изображать постную благодать. Сакуров огляделся и увидел Варфаламеева. Тот торчал возле своего дома и всматривался в происходящее, пытаясь определить, сулит ли его продолжение выпивкой? Затем Сакуров увидел Мишку. Рыжий великан сидел верхи на своей статной кобыле и неторопливым шагом приближался к северной околице. Вид при этом у Мишки был совершенно сказочный.

«Этакий красавец-богатырь, а такая сволочь», - невольно подумал Сакуров и поймал себя на мысли, что он не может окончательно связать хлебосольного Мишку с определением «сволочь».

- А ты чего раззявился? – неожиданно спросил Мироныча Жорка.

- Это вы мне? – переспросил Мироныч.

- Тебе, тебе. Что, думаешь, прикинулся бедным родственником, сбагрил рэкетиров по нашу душу и – до свиданья?

- А я ему… А он мне… - продолжал горячиться Семёныч.

- Он мне сюды, а ему ка-эк хрясь… - тоже вошёл в раж Гриша.

- Как? – прикинулся дураком Мироныч.

- Молча, - не отставал от старичка Жорка. – Я вот расскажу учительнице, как ты её сдал рэкетирам в виде богатой дачницы. Что, думаешь, она не расскажет об этом своему зятю? А у неё зять, сам знаешь кто…

- Жорочка, миленький! – перепугался Мироныч и молитвенно сложил руки. – Не говорите, пожалуйста!

Мироныч был в курсе зятя. Он также знал о нравах, царящих в среде столичных младобуржуев, которые, в отличие от местных коллег-альтруистов, не постеснялись бы ни ветхостью потенциального донора своих стартовых капиталов, ни его полом.

- Литр водки.

- Хорошо.

- Водки, понял?

- Понял.

- Притащишь самогон – сделка аннулируется.

- Х-хорошо, - с трудом согласился Мироныч.

- А сейчас – два стакана твоей дряни Варфаламееву, - продолжил мучить старого сквалыгу злопамятный Жорка.

- Жорочка, миленький! – снова взмолился Мироныч. – У меня здесь ничего нет!

- Нет – значит, и базара нет. Приедет учительница и…

- Ладно!

- А чего это два стакана одному только Варфаламееву? – чутко отреагировал Семёныч.

- Ну, я пошёл? – на всякий случай поинтересовался Гриша

- Да, иди, - разрешил Семёныч, не собирающийся поить Гришу чужой самогонкой, которой могло оказаться мало.

- Ну, и Семёнычу за его героизм не мешало бы, - сказал Жорка. Сам он пить дрянной самогон не собирался. Сакуров в этом был полностью солидарен с Жоркой. А вот Семёныч с Варфаламеевым пили всё, что пахло спиртным.

- Тогда я им по одному стакану налью? – искательно вякнул Мироныч.

- Сказано по два, значит – по два, - твёрдо возразил Семёныч. – Петька!