Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

- В) пошёл ты в жопу…

- Сам иди…

«Кажется, это какая-то бессмыслица, потому что я хоть и плохо помню про инвариантность с дискретностью, однако заряженность не может быть ни дискретной, ни инвариантной», - подумал в этом месте беседы с домовым бывший морской штурман, учивший в своё время и высшую математику, и физику с химией, и даже философию, но в той её части, в какой мать наук одобряли старик Маркс и психопат Ленин (162).

- Ну, да! – хмыкнул домовой в виде Деда Мороза. – Если заряженность, то только положительная и отрицательная! Мелко плаваете, батенька.

Фома откуда-то достал скамеечку по росту – а был он не выше среднего зайца – и примостился рядом с рубленным креслом Сакурова. В руках домового очутилась балалайка размером с деревянную ложку, Фома затренькал на ней и запел какую-то фигню, начинающуюся с иностранного слова «Гаудеамус» (163).

Жорка приехал на третий день после отъезда. Он нашёл деревню пустой, а Сакурова, сидящего возле Сакуры и выпивающего чистый медицинский спирт. Рядом с креслом, в котором сидел бывший вынужденный беженец, стояла трёхлитровая банка с подмёрзшими огурцами, на коленях Сакуров держал большую алюминиевую тарелку с салом, хлебом и луком. На тарелку иногда налетали синички, но пара котов, тёршихся рядом с хозяином, не давали им распоясаться.

- Эй, ты как? – окликнул соседа бывший интернационалист.

- Нормально, - буркнул Сакуров.

- Ты один? – поинтересовался Жорка.

- Нет, с домовым…

- Теперь понятно, с кем ты тут бубнишь. Давно ты тут?

- Не считал…

- Дома, поди, вода в трубах замёрзла?

- Так же, как у тебя.

- Да нет, я, когда уезжал, работающую электроплитку в печь сунул.

Все деревенские, не имея ни газового, ни электрического, ни, тем более, центрального отопления, тем не менее, давно избавились от громоздких русских печей. Вместо них, чтобы сэкономить место в избах и сохранить коэффициент теплоотдачи, построили новые малогабаритные печи, а к ним присобачили примитивные конструкции из бачков, труб и радиаторов. Таким образом, в деревне появилось водяное отопление, но на печной тяге. И всё бы хорошо, да за недосмотром вода в трубах иногда замерзала, трубы лопались, и чинить их в такой морозной глуши выходило довольно проблематично.

- А я под расширителем камин поставил, - вяло возразил Сакуров и моргнул в сторону ёмкости со спиртом.

- Наливай, - разрешил Жорка, выпил сто и стал выковыривать огурец из замёрзшего рассола. Затем он хотел взять кусок сала, но, обнаружив в алюминиевой тарелке птичий помёт, вытряхнул её содержимое на землю и обозвал соседа идиотом.

- Ты чего? – вяло огрызнулся Сакуров и только сейчас заметил, что Жорка с лица и какой-то разноцветный, и припухший.

- Не ссы, это не твои дополнительные глюки, - ухмыльнулся Жорка, перехватив взгляд односельчанина, - это мне опять харю намяли…

Выпив ещё по пятьдесят, приятели перекочевали в избу Сакурова. Там Жорка растопил печь, они с Сакуровым выпили ещё, потом Жорка насыпал в печь соседа ведро угля, и они перебрались в Жоркину избушку. Жорка и у себя растопил печь, распаковался, и они с Сакуровым стали закусывать спирт белорусским сыром и испанскими маслинами.

- Чё у тебя с мордой? – своевременно поинтересовался Константин Матвеевич.

- Подрался с водителями автобусов, - охотно объяснил Жорка.

- Мало тебе было подраться с одним, так ты сразу с несколькими, - прокомментировал Сакуров.

- Так начинал я с одним, - возразил неунывающий Жорка.

- Как дело-то было?

- Есть там у нас один гипермаркет, - начал рассказывать Жорка, - «Ашан» называется. Туда от Мытищ ходит корпоративный маршрут. Двадцать рэ с носа в один конец. Одно место – для льготников. Так вот, закупаю я в этом «Ашане» продуктов на две штуки, потому что там всё дешевле и качество приемлемое, залезаю в автобус и нарываюсь на скандал. Скандалит мордастый мужик, водила данного корпоративного маршрута. Причина скандала – бабушка, ветеран Великой Отечественной войны. Дело в том, что бабуля оказалась второй из желающих занять льготное место, место ей не досталось, но она на всякий случай спросила у водителя, а нельзя ли ей по её удостоверению тоже бесплатно прокатиться? Что тут началось! И что ты мне, дескать, своим блокнотом в морду тычешь, да выметайся на хрен и жди следующего автобуса, а то мне из-за вас, халявщиков, никакого плана не выполнить!..

- Ты, Жорка, наверно, всё сочиняешь? – не поверил своим ушам Сакуров (164).

Последнее время страна очень сильно уважала ветеранов ВОВ, по поводу очередной годовщины Победы проводились всевозможные кампании и акции, под это дело списывалась уйма денег, 9 мая ветеранам разрешали бесплатно говорить по сотовым телефонам, а те из них, кто приезжал в Москву, могли целый день бесплатно кататься на столичных трамваях и троллейбусах. Провинциальные мэры дарили своим ветеранам шоколадки австрийского производства, потому что они были дешевле отечественных бабаевских, а подавляющее большинство автовладельцев навешивало на свои машины специальные ленточки, символизирующими Великую Победу советской страны над фашистской коалицией. И Австрией в том числе.