Платон - Сочинения

Теэтет.То, что ты говоришь, вполне правдоподобно и истинно.

Чужеземец.А что, если мы у всего признаем способность к взаимодействию?

Теэтет.Это и я в состоянии опровергнуть.

Чужеземец.Каким образом?

Теэтет.А так, что само движение совершенно остановилось бы, а с другой стороны, сам покой бы задвигался, если бы они пришли в соприкосновение друг с другом.

Чужеземец.Однако высшая необходимость препятствует тому, чтобы движение покоилось, а покой двигался.

Теэтет.Конечно.

Чужеземец.Значит, остается лишь третье.

Теэтет.Да.

Чужеземец.И действительно, необходимо что-либо одно из всего этого: либо чтобы все было склонно к смешению, либо ничто, либо одно склонно, а другое нет.

Теэтет.Как же иначе?

Чужеземец.Первые два [предположения] были найдены невозможными.

Теэтет.Да.

Чужеземец.Следовательно, каждый, кто только желает верно ответить, допустит оставшееся из трех.

Теэтет.Именно так.

Чужеземец.Когда же одно склонно к смешению, а другое нет, то должно произойти то же самое, что и с буквами: одни из них не сочетаются друг с другом, другие же сочетаются.

Теэтет.Как же иначе?

Чужеземец.Гласные преимущественно перед другими проходят через все, словно связующая нить, так что без какой-либо из них невозможно сочетать остальные буквы одну с другой.

Теэтет.Конечно.

Чужеземец.Всякому ли известно, какие [буквы] с какими способны сочетаться, или тому, кто намерен это делать должным образом, требуется искусство?

Теэтет.Нужно искусство.

Чужеземец.Какое?

Теэтет.Грамматика.

Чужеземец.Дальше. Не так ли обстоит дело с высокими и низкими звуками? Не есть ли владеющий искусством понимать, какие звуки сочетаются и какие нет, музыкант, а не сведущий в этом – немузыкант?

Теэтет.Так.

Чужеземец.И по отношению к другим искусствам и неискусности мы найдем подобное же.

Теэтет.Как же иначе?

Чужеземец.Что же? Так как мы согласны в том, что и роды [вещей] находятся друг с другом в подобном же сочетании, то не с помощью ли некоего знания должен отыскивать путь в своих рассуждениях тот, кто намерен правильно указать, какие роды с какими сочетаются и какие друг друга не принимают, а также, во всех ли случаях есть связь между ними, так чтобы они были способны смешиваться, и, наоборот, при разделении – всюду ли существуют разные причины разделения?

Теэтет.Так же не нужно знания и едва ли не самого важного?

Чужеземец.Но как, Теэтет, назовем мы теперь это знание? Или, ради Зевса, не напали ли мы незаметно для себя на науку людей свободных и не кажется ли, что, ища софиста, мы отыскали раньше философа?

Теэтет.Что ты хочешь сказать?

Чужеземец.Различать все по родам, не принимать один и тот же вид за иной и иной за тот же самый – неужели мы не скажем, что это [предмет] диалектического знания?

Теэтет.Да, скажем.

Чужеземец.Кто, таким образом, в состоянии выполнить это, тот сумеет в достаточной степени различить одну идею, повсюду пронизывающую многое, где каждое отделено от другого; далее, он различит, как многие отличные друг от друга идеи охватываются извне одною и, наоборот, одна идея связана в одном месте совокупностью многих, наконец, как многие идеи совершенно отделены друг от друга. Все это называется уметь различать по родам, насколько каждое может взаимодействовать [с другим] и насколько нет.

Теэтет.Истинно так.

Чужеземец.Ты, думаю я, диалектику никому другому не припишешь, кроме как искренне и справедливо философствующему?

Теэтет.Как может кто-либо приписать ее другому?

Чужеземец.Философа мы, без сомнения, найдем и теперь и позже в подобной области, если поищем; однако и его трудно ясно распознать, хотя трудность в отношении софиста иного рода, чем эта.

Теэтет.Почему?

Чужеземец.Один, убегающий во тьму небытия, куда он направляется по привычке, трудноузнаваем из-за темноты места. Не так ли?

Теэтет.По-видимому.

Чужеземец.Философа же, который постоянно обращается разумом к идее бытия, напротив, нелегко различить из-за ослепительного блеска этой области: духовные очи большинства не в силах выдержать созерцания божественного.