Евгений Яхнин - Размышления о разуме, Боге и будущем человечества

Все последнее — просто крик души и не имеет прямого отношения к рассматриваемой проблеме.

Успеет или не успеет человечество объединить усилия, организоваться в своих совместных действиях и предотвратить преждевременную гибель цивилизации? Подчеркну. Я говорю здесь об объединении усилий, действий, но саму проблему объединения не рассматриваю. Ее сложность, даже каждой ее составляющей (экономики, культуры, языки, религии, идеологии, государственности, права, местных условий и традиций, пищи и т. д.) может охладить жар любого энтузиаста. Я говорю здесь лишь о необходимости объединения как задаче и о важнейшей предпосылке возможности ускорения этого процесса — обретении человечеством единой нравственной идеологии, возможно, идеологии — религии.

Так успеет или не успеет?

Ответ совсем не очевиден.

Хорошо сказал Каутский: «…ни одна религия не создавалась путем логического мышления одного человека» (а я, вроде бы, собираюсь это сделать, нет, конечно). «…Всякая религия есть продукт разнородных общественных влиянии, действие которых продолжалось столетиями, отражая при этом различные общественные течения.» В этом выражении слово религия вполне может быть заменено словом идеология, учитывая значительное совпадение общественного значения этих понятий, а в ряде ситуаций и исторических периодов и их тождество. Заметим, что сейчас в распоряжении интеллигенции столетий нет.

При поверхностном взгляде может показаться, что это утверждение Каутского не соответствует действительности. Так, сотворение, пусть изустное, ветхозаветной библии приписывается в простодушии Моисею, основ Нового завета — Иисусу Христу. Сотворение Корана и Ислама — Магоммету. Сотворение Буддизма — Сиддхартхе Гуатаме Шакья-муни, получившему имя Будда (просветленный). Сотворение Марксизма — Марксу. И сотворения эти происходили почти в одночасье, во всяком случае в течение нескольких лет озарения великих личностей.

В действительности же прав Каутский. Учение Моисея (Ветхий завет) впитало в себя представления, обычаи и религиозные мифы, возникшие на протяжении тысячелетий в Мессопотамии на берегах Тигра и Ефрата. Христианская религия создавалась в течение пяти веков после рождения Христа. Учение Магоммета, аккумулировавшее все, что было подходяще для самости, из иудаизма, христианства и арабских преданий, превращалось в Ислам также в течение веков, расщепляясь на десятки ветвлений, которые противостояли друг другу, объединялись и снова расходились. Буддизм из доктрины, принятой небольшой общиной монахов, превратился в широко распространенную религиозную систему лишь спустя два — три столетия. Марксизму предшествовали, конечно, со своими, предшественниками, Адам Смит, Гегель, Фейербах и другие.

Сказанным, безусловно, не отрицается роль личностей — пророков в создании, формализации учений — идеологий.

Так, В. С. Соловьев, оценивая деятельность и личность основателя Ислама, писал: «…Огромное мировое дело — создание Ислама и основание мусульманской культуры должно иметь провиденциальное значение, миссия Магоммета не может быть отнята у него, а способ, каким он, по собственному своему свидетельству, получил ее, совершенно согласуется с психологическим опытом и историческими аналогиями».

И еще: «Для того, чтобы гений Магоммета проявился именно таким образом (создание Ислама), необходимо было стечение многих независимых от него определяющих условий и факторов — в чем и состоит суть исторической провиденциальности».

Скитания Кунцзы (Конфуция) по царствам Китая в целях воспитания правителей не личная прихоть мудреца, а его внутреннее горение, страсть, превратившаяся в историческую обязанность, которая не давала ему покоя всю жизнь. Сами же памятники Конфуцианства, вошедшие в канон. Лунь юй (Суждения и беседы) записаны позже его учениками и последователями.

То же можно сказать и об основателе Буддизма. Хорошо вписывается в череду пророков по своему неистовству в ощущении своей мессианской предназначенности и сотворитель Ленинизма — В. И. Ульянов, о котором A. H. Потресов сказал: «…никто другой не обладал секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей… — господства над ними… только за ним беспрекословно шли, как за бесспорным вождем…Он представлял собой редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фанатичную веру в движение, в делo, с неменьшей верой в самого себя».