Тертуллиан - Трактаты

Впрочем, как мы выше сказали, нам необходимо скорбеть, потому что никакой город безнаказанно не совершит пролития нашей крови. Так было и в правление Гилариана, когда кричали о местах (de areis) наших погребений: areae non sint, да не будет кладбищ, areae ipsorum non fuerunt, и не было токов у них самих, так как они не сделали жатв. Но и дожди прошлого года о чем напомнили людям, это ясно. Они напомнили, конечно, о том, что и раньше был потоп за неверие и несправедливости рода человеческого. И чем угрожали огни, весьма недавно висевшие над стенами Карфагена в продолжение ночи, знают те, которые видели их. И на что указывали прежние громы, знают те, которые были глухи к ним. Все это – знамения грозного гнева Божия. Нам необходимо, насколько мы можем, и возвещать о нем, и предсказывать его, и молиться, чтобы он теперь был поместным. Конечно, в свое время узнают гнев всеобщий и последний те, которые знамения его толкуют иначе. Конечно, и прекращение солнечного света в Утическом округе было необыкновенны явлением, потому что солнце, стоя на своей высоте и в своем месте, не могло сделать это своим обыкновенным затмением. Впрочем вы имеете астрологов. Мы можем также сказать тебе и о кончине некоторых правителей, которые пред смертью своею сознались, что они согрешили в том, что мучили христиан. Вигеллий Сатурнин, который первый поднял здесь меч против нас, лишился зрения. Клавдий Луций Герминиан, когда, негодуя на то, что жена его перешла в эту секту, жестоко поступал с христианами в Каппадокии и когда, один только болея в своем дворце, заживо съедался червями, говорил: пусть никто не знает об этом, чтобы христиане не радовались и христианки не надеялись. Потом сознав свое заблуждение, так как он делал то, что некоторые благодаря пыткам отпадали от своей веры, умер почти христианином. Цецилий Капелла во время известной погибели Византии воскликнул: радуйтесь, христиане! Но и те, которые не понесли никакого наказания, придут для наказания в день божественного суда. И тебе мы желаем, чтобы тот удар, которому ты подвергся тотчас после того, как осудил Мавила Адруметского для зверей, служил для тебя единственным напоминанием, и теперь по этой причине произошло повреждение крови. Но помни об этом и на будущее время.

Ты не наводишь на нас страха, так как мы тебя и не боимся. Но я желал бы, чтобы мы могли всех вас спасти, призывая вас не сражаться с Богом. Ты можешь и исполнять долг своей судебной власти и помнить о гуманности хоть потому, что и вы находитесь под мечем. Что, конечно, больше тебе повелевается, как не то, чтобы ты осуждал тех преступников, которые сознались, и чтобы подвергал пыткам тех, которые отрицаются? Поэтому вы видите, как вы сами поступаете против законов, принуждая отрекаться тех, которые сознались. Поэтому вы признаете нас невинными, не желая осуждать нас тотчас после нашего сознания. Если же вы стремитесь к умерщвлению нас, то вы истребляете невинность. А сколько правителей и очень строгих и очень жестоких оставляли без внимания эти дела. Таков был Цинций Север, который в Тисдре сам дал совет, как христианам отвечать, чтобы можно было их отпустить. Таков был Веспроний Кандид, который, чтобы успокоить граждан, отпустил христианина, как человека, могущего произвести мятеж. Таков был Аспер, который человека отпавшего тотчас после немногих мучений, не принудил приносить жертвы и заявил в присутствии адвокатов и судей, что он сожалеет о том, что попал в это дело. Также Пудент отпустил присланного к нему христианина, узнав из обвинения корыстность доноса. Разорвав обвинение, он сказал, что он согласно закону никого не будет слушать без обвинителя. Это все может быть тебе сообщено и должностными лицами и теми адвокатами, которые и сами пользуются благодеяниями их, хотя они говорят, что хотят. Ибо и чей-то писец, будучи одержим демоном, освободился от него, и чей-то родственник и раб тоже освободились от него. И сколько людей знатных (я не говорю о простых людях) вылечивались или от демонов или от болезни? Даже сам Север, отец Антонина, помнил о христианах. Ибо он отыскал Прокула христианина, который назывался Торпационом, прокуратора Евходии, который некогда исцелял его маслом, и держал его в своем дворце до его смерти. Его весьма хорошо знал и Антонин, воспитанный на молоке христианском. Далее Север, зная, что и знатнейшие женщины и знатнейшие мужчины принадлежат к этой секте, не только не преследовал их, но даже дал им свидетельства и явно защищал их от народа, нападавшего на них. И Марк Аврелий во время германского похода получил дождь благодаря молитвам христианских воинов, обращенным к Богу, когда была сильная жажда. Когда засухи также не устранялись коленопреклонениями и поэтами нашими? Тогда и народ, взывая к Богу богов, Который один только может, воздал благодарность нашему Богу под именем Юпитера. Кроме этого мы не отказываемся от того, что дано нам под залог, мы не оскверняем ничьего брака, мы с любовью относимся к сиротам, мы нуждающимся помогаем, мы никому не платим злом за зло. Пусть видят это те, которые обманывают секту и от которых и сами мы отказываемся. Кто наконец приносит на нас жалобу под другим именем? За какое другое дело страдает христианин, кроме дела своей секты? А ведь в столь продолжительное время никто не доказал, что она преступник, что она жестока. За столь большую невинность, за столь большую честность, за справедливость, за целомудрие, за веру, за истину, за Бога живого нас сжигают, чему обыкновенно не подвергаются ни святотатцы, ни действительные общественные враги, ни преступники против императора. Ибо и теперь правитель Легиона и правитель Мавритании мучат за это имя, но только мечем, как и в начале было повелено наказывать за дела такого рода. Но большие сражения, большие и награды.