Вадим Розин - Эзотерический мир. Семантика сакрального текста

В методологии анализ обусловленности мысли, ума, видения, отказ от существующей в культуре объективации (как задающей единственную реальность, объективное как таковое, как оно есть «на самом деле») называется «распредмечиванием». Кришнамурти и Н. Бердяев настаивают, следовательно, на распредмечивании мира; важность этой установки трудно переоценить. Однако распредмечивание — это не самоцель, а подготовка почвы для нового цикла познания и творения мира, для новых «опредмечиваний». Но Кришнамурти и Н. Бердяев фактически отрицают этот тезис: их пафос, идея фикс прямо противоположны методологическому подходу. Они отрицают необходимость опредмечивания, любой остановки и кристаллизации мира. Вместо опредмечивания они предлагают выход в трансцендентальную сферу. Кришнамурти говорит: нужно отбросить ум, нужно умереть, необходима свобода, творчество и тогда придет Реальность:

«Деятельность памяти, действия знаний, конфликт противоречивых желаний, искание свободы — все это включено в мозг, мозг может сделаться более тонким, расширить, накопить свои желания, но страдания будут продолжаться. Страдания не могут прийти к концу, пока мысль — только ответ памяти, опыта. Существует «мышление», рождающееся из полного опустошения ума, в этой пустоте нет центра и поэтому возможно нескончаемое движение. Из этой пустоты рождается творчество, но это не то творчество, которое складывается человеком. Творчество пустоты — это любовь и смерть…

Мысль как таковая является источником страха. Мысль — это время, это завтрашний день с радостями и страданиями; если он обещает радость, мысль старается его удержать, боится его окончания; если он несет страдания, процесс, происходящий от желания избежать страдания, есть страх. И радость, и страдание приносят страх. Время-мысль и время-чувство приносят страх. Страх прекращается только при понимании мысли, всего механизма памяти и опыта. Мысль составляет весь процесс сознания, явного и скрытого; мысль не только тот предмет, о котором мыслят, она имеет собственную сущность. Мысль — это не только верование, догма, идея и рассудок, но и центр, из которого все это исходит. Центр — источник страха. Но что происходит в этом центре — просто ощущение страха или осознание причин страха, от которых летит мысль? Физическая самозащита — нормальное, правильное и здоровое чувство, но все формы внутренней самозащиты являются сопротивлением, собирающим силы, которые и являются страхом. Этот внутренний страх превращает внешнюю безопасность в проблему класса, престижа, власти, и так возникает конкурентная борьба и беспощадность.

Когда весь процесс мысли, времени и страха понят не как идея или интеллектуальная формула, тогда полностью прекращается страх, сознательный и скрытый. Самопознание — пробуждение прекращения страха.

И когда страх пришел к концу, тогда прекращается также возможность зарождения иллюзий, видений с их надеждами и отчаянием, и только тогда начинается выход за пределы сознания с его мыслями и чувствами. Это опустошение самых глубоких тайников, уничтожение глубоко скрытых желаний. И когда достигнута эта полная опустошенность, когда прекращается абсолютно все — влияния, оценки, границы, слова, — тогда в этом безмолвии времени-пространства появляется то, чему нет имени».

Н. Бердяев вторит Кришнамурти: нужно отказаться от падшего мира, необходим прорыв в Трансцендентальное, приобщение к Несотворимой Свободе, к тайне, и лишь тогда Личность обретет себя. Он пишет:

«Углубление моего философского познания привело меня к идее объективации, которую я считаю для себя основной и которую обыкновенно плохо понимают. Я не верю в твердость и прочность так называемого «объективного» мира, мира природы и истории. Объективной реальности не существует, это лишь иллюзия сознания, существует лишь объективация реальности, порожденная известной направленностью духа. Объективированный мир не есть подлинный реальный мир, это есть лишь состояние подлинного реального мира, которое может быть изменено. Объект есть порождение субъекта. Лишь субъект экзистенциален, лишь в субъекте познается реальность…

Объективная наука не только нужна человеку, но и отражает логос в падшем мире. Объективность, порождение объективации, есть падшесть. Человек познает как извне данную ему реальность то, что порождено им самим, порабощенностью субъекта. «Объект» для меня совсем не означает «предмет моего познания», это только известного рода соотношение в экзистенциальной сфере…