БЕННО ХЮБНЕР - ПРОИЗВОЛЬНЫЙ ЭТОС И ПРИНУДИТЕЛЬНОСТЬ ЭСТЕТИКИ

Это выдвижение научного каузального знания на пе­редний план и оттеснение телеологической достоверно­сти, кроме всего прочего, привело к появлению альтер­нативы ранее эксклюзивной концепции юридического наказания за вину, — к концепции исправления наказа­нием, что нашло завершение в современных правовых нормах вынесения приговора и определения наказания. По существу речь идет о двух способах рассмотрения: каузально-научном, теоретическом (бытие), и телеоло-

[15]

гическо-этическом, практическом (долженствование). Поскольку преступник, с каузальной точки зрения и с учетом его личностных качеств, а также определенной ситуации, не может или, лучше сказать, не мог избежать какого-то определенного деяния, например, убийства, то он не виновен и должен, таким образом, быть ресоциализирован — таков единственно адекватный ответ про­свещенного общества на преступление. С телеологичес­кой же точки зрения исходя из долженствования пре­ступник вполне имел возможность, а следовательно, и свободу поступить иначе, чем он фактически посту­пил, — значит, он виновен в своем поступке и должен за это поплатиться. Я склоняюсь к ретроспективному кау­зальному мышлению и считаю проспективное телеоло­гическое приписывание возможностей неверным, по­скольку оно извне, абстрактно проецирует на деятеля такие возможности, которых он не имел в определен­ных условиях, приведших его к деянию. Не всякий име­ет одни и те же возможности. Их можно квалифициро­вать по-разному в зависимости от того, что это за чело­век, и от ситуации, в которой этот человек находится. Кто-нибудь вправе считать, что он в определенной си­туации поступил бы не так, как другой (конкретный пре­ступник), однако это справедливо лишь постольку, по­скольку он именно не такой, как другой (преступник); следовательно, так считать можно было бы лишь в от­влечении от всех тех предпосылок, которые привели преступника к его деянию. Приписываемая другому (конкретному преступнику) свобода поступать иначе, чем он поступил, и тем самым указание на вину и ответ­ственность за его деяние — это не что иное, как проеци­руемое мною извне на преступника мое собственное бы­тие-свобода от его персональных каузальных и ситуа­тивных детерминант, приписанная свобода воли. Такая свобода дает мне возможность телеологически самооп-

[16]

ределиться исходя из того, чего от меня ожидает опре­деленное общепринятое долженствование. Моя соб­ственная способность долженствования проецируется на другого. Еще одна проблема заключается в том, что лю­бой группе людей в интересах совместной жизни ее чле­нов следует находиться под определенным давлением должного-ожидаемого, а это требует такой ориентации ее членов, создания таких предпосылок, которые позво­лили бы осуществить соответствие их способности дол­женствования телеологическому давлению должного.

1Более подробно я рассмотрел перспективы вышеназванных тенденций в работе: Hübner B. Die selbst verschuldete Zukunft. -Wien, 1997. Она является своего рода продолжением и разви­тием работы Козеллека Theorie über die geschichtlichen Beschleunigungsphänomene ah 1750 .В ней также исследуется упомяну­тое Козеллеком время оседлости. Ср.: Koselleck R. Vergangene Zukunft. - Frankfurt am Main, 1992

2В последующем я буду писать мета-физический и метафизи­ческий (с дефисом и без дефиса). Различие значений станет оче­видным в связи с различием перспектив.

3Различные способы написания anderes/Anderes/ANDERES cлужат выражению различия значений не столько между сигнификатом и сигнификатом, сколько между сигнификатом и предметом интерпретации.

4См. прим. 1.

5Ср.: Hübner B. Der De-prqjizierte Mensch. Metaphysik der Langeweile. - Wien, 1991. S. 112-119. В разделе « Мета-физическое преступление как эстетическое действие »этой книги я тематизировал феномен преступления без причин.

6Kierkegaard S. Entweder/Oder. - Köln und Düsseldorf. — 2. S. 241.

7Apel K.-O. Diskurs und Verantwortung. Das Problem des Übergangs zur postkonventionellen Moral. -- Frankfurt am Main, 1988. - S. 43. Ср. также: Bohrer K. H. Nach der Natur. - München; Wien, 1988; прежде всего главу « Das Böse - eine ästhetische Kategorie ?»

8Marquard O. Abschied vom Prinzipiellen. Stuttgart, 1981. S. 40.

[17]

Каузальный и телеологический способы мышления мар­кируют — я предусмотрительно оговариваю это - как этические, так и, пусть в меньшей мере, эстетические дискуссии. Остановимся сначала на этических. Мыс­лители преимущественно каузально-аналитического плана, такие как Тугендхат, а при известных ограниче­ниях также и представители дискурса этики, например, Хабермас, пытаются обосновать должное в воле отдель­ного индивидуума. Причем само должное понимается ими в смысле апостериорного согласия, в качестве интерсубьективно рассчитанного равновесия различных потребностей и интересов. Философы более синтети­ческого склада мышления, например, Хёсле, придержи­ваются, пожалуй, наиболее твердой телеологической позиции и пытаются обосновать должное в высшем ра­зуме, в абсолюте, независимо от того, чего желают или могут желать индивидуумы, а также независимо от ин­терсубъективно опосредованной, [konsensierten] пари­тетной индивидуальной воли в смысле volonté générale* .Так, Хёсле, представитель объективного идеализма (кстати, я во многом разделяю личностный этос Хёсле, хотя в отличие от него не пытаюсь сделать его обяза­тельным для других), догматически всегда точно знает, что является универсальной задачей человека на земле. Это задача, которую он с точки зрения эко-этики выво­дит из предустановленного « telos 'a** природы», подра-