Лоренц Лоренц: Кантовская концепция a priori в свете современной биологии

Отношение, очень похожее на то, которое мы обнаружили между предрасположенностью к научению посредством заучивания наизусть и человеческой формой восприятия пространства, существует и между предрасположенностью к развитию условных рефлексов (ассоциаций) и человеческой категорией каузальности. Организм научается тому, что определённые раздражители – например, появление лаборанта – всегда предшествуют биологически значимому событию – скажем, подаче корма. Животное «ассоциирует» эти два события и воспринимает первое как сигнал к появлению второго, давая приуготовительную реакцию (это может быть, например, рефлекс слюноотделения, изученный И. Павловым). Данная опытная связь с регулярно наступающим post hoc [после этого ( лат. )] не имеет никакого отношения к каузальному мышлению. Следует помнить, что, например, мочеиспускание – целиком бессознательный процесс – может быть подчинено и вызываться по условному рефлексу! Причина, по которой post hoc ещё иногда ошибочно приравнивают к propter hoc [по причине этого ( лат. )] состоит в том, что предрасположенность и к ассоциированию, и к каузальному мышлению биологически нацелены фактически одинаково: они, так сказать, суть органы ведения диалога с одной и той же реальностью.

Эта реальность, вне всяких сомнений, есть совокупность естественных закономерностей, что составляет первый основной тезис физики. «Условный рефлекс» возникает, когда за определённым внешним раздражителем, который сам по себе безразличен для организма, несколько раз подряд следует раздражитель биологически значимый, т.е. такой, который вызывает реакцию. С этого момента животное ведёт себя так, «как если бы» первый раздражитель был непременным сигналом к наступлению биологически значимого события, которое должно произойти. Такое поведение с очевидностью носит видосохраняющий характер, если только в реальном контексте существует связь между первым, «условным», и вторым, «безусловным», раздражителями. Закономерная последовательность во времени различных событий регулярно имеет место в природе только там, где определённое количество энергии последовательно проявляется в разных феноменальных формах благодаря трансформации сил. Таким образом, связь как таковая, в себе, означает «каузальную связь». Условный рефлекс «оправдывает гипотезу» о том, что два раздражителя, несколько раз появляющиеся в определённой последовательности, суть феноменальные формы одного и того же количества энергии. Если бы это допущение было ложно и повторяющиеся последовательности, обусловливающие ассоциации раздражителей, были чисто случайными и никогда не возвращающимися post hoc , – то развитие условной реакции было бы антицелесообразным ограничением той предрасположенности, которая в общем и целом вероятностно значима для сохранения вида.

Поскольку мы сегодня ничего ещё по сути не знаем о физиологических основах категории каузальности, мы можем исследовать её только средствами критической эпистемологии. По своей биологической функции она есть орган постижения того же природного законопорядка, на который нацелена и предрасположенность образовывать условные рефлексы. Мы не можем задать понятия причины и следствия иначе чем указав, что следствие в той или иной форме получает энергию от причины. Сущность propter hoc , качественно отличающая её от uniform post hoc , состоит единственно в том, что причина и следствие представляют собой последовательные звенья бесконечной цепи феноменальных форм, которые принимает энергия в своем вечном коловращении. В случае с категорией каузальности весьма поучительна попытка объяснить её ссылкой на вторичную абстракцию от прошлого опыта (в том смысле, в каком об этом говорил Вундт). При этом подходе нельзя избежать определения, гласящего о «регулярном post hoc », но нельзя и понять того в высшей степени специфического содержания, априори заключённого во всяком осмысленном «почему?» и «потому, что…», употреблённом даже маленьким ребёнком. От ребёнка нельзя ожидать абстрактного понимания факта, который был в 1842 г. объективно, то есть чисто физически, зафиксирован Дж. Р. Майером. В своей лекции 1847 г. Джоуль на редкость просто сформулировал: «абсурдно было бы полагать, что жизненная сила может исчезать без какой-либо эквивалентной ей компенсации». В такой довольно-таки наивной форме великий физик воспроизвел точку зрения критической эпистемологии. С позиции истории идей было бы интересно спросить: не пришёл ли он к своему открытию закона сохранения тепловой энергии на основе априорной «немыcлимости» сотворения и исчезновения энергии, как это может показаться, судя по приведённому заявлению. Наше понимание причинно-следственной связи не согласуется с тем подходом, что априорная категория каузальности на самом деле основывается ни на чём ином, как на неизменной последовательности двух событий, и что может быть так, что позднейшее по времени событие, возможно, не черпает энергии из предшествующего, но оба они суть взаимно независимые боковые звенья ветвящейся цепи каузальности. Бывает так, что некое событие вызывает два следствия, одно из которых наступает раньше другого, всегда, таким образом, предшествуя ему в опыте. Так молния при грозе опережает гром. И тем не менее, оптическое явление никоим образом не является причиной акустического! Возможно, на это мне возразят, что данный анализ излишне усложнен, а множеству простых людей молния до сих пор представляется причиной грома. Между тем глубина и тщательность анализа как раз и позволяет нам избавиться от примитивных представлений и сделать ещё один шаг к верному пониманию реальной связи вещей. Человечество до сих пор живёт на основе функционирования врождённой категории каузальности.