Дэвид Чалмерс - Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории

Согласно традиционному взгляду на референцию, восходящему к Фреге, но выраженному здесь в современной терминологии, понятие определяет некую функцию f: W—>R от возможных миров к референтам. Подобная функция зачастую именуется интенсионалом; вместе со спецификацией мира w она определяет экстенсионал f(w). Сам Фреге считал, что каждое понятие имеет смысл , который, как предполагалось, определяет референт данного понятия в зависимости от состояния мира; так что эти смыслы тесно соотносятся с интенсионалами. Смысл нередко трактовали в качестве значения соответствующего понятия.

Более современные исследования привели к признанию того, что никакой единичный интенсионал не может выполнить всю ту работу, которую должно выполнять значение. Картина, полученная Крипке, усложнила ситуацию, показав, что референция в актуальном мире и референция в контрфактическом мире определяются совершенно разными механизмами. В известном отношении крипкеанская картина словно бы разбивает фрегеанскую картину на два отделенных друг от друга уровня.

Эту крипкеанскую интуицию можно выразить, сказав, что на деле с понятием связано два интенсионала. Иными словами, существуют две совершенно разные схемы зависимости референта понятия от состояния мира. Во-первых, это зависимость, фиксирующая референцию в актуальном мире сообразно тому, каким является этот мир: если он является таким-то, то понятие будет выделять одно, если каким-то другим — другое. Во-вторых, это зависимость, определяющая референцию в контрфактических мирах при условии фиксации референции в актуальном мире. Каждой из этих зависимостей соответствует свой интенсионал. Я буду называть эти интенсионалы соответственно первичным и вторичным.

Первичный интенсионал понятия — это функция от миров к экстенсионалам, отражающая способ фиксации референции в актуальном мире. Она выделяет в мире тот референт понятия, который имелся бы при актуальности этого мира. Возьмем понятие «вода». Если бы океаны и озера актуального мира заполняла XYZ, то «вода» отсылала бы к XYZ [38], но поскольку фактически их заполняет Н 2О, «вода» отсылает к Н 2O. Поэтому первичный интенсионал «воды» соотносит XYZ — мир с XYZ, Н 2О-мир — с Н 2О. В первом приближении можно было бы сказать, что первичный интенсионал указывает в мире на прозрачную, пригодную для питья жидкость, преобладающую в океанах и морях, или, короче, на водянистую материю.

Однако поскольку оказывается, что «вода» отсылает к Н 2O в актуальном мире, Крипке (как и Патнэм (Putnam 1975)) замечает, что мы вправе сказать, что вода есть Н 2О в любом контрфактическом мире. Вторичный интенсионал «воды» указывает на воду в любом контрфактическом мире; поэтому, если Крипке и Патнэм правы, он указывает на Н 2О во всех мирах [39].

Для моих целей наибольшую важность имеет первичный интенсионал: именно первичный интенсионал содержит то, что нуждается в объяснении в понятии естественного феномена. Если бы кто-нибудь попросил объяснить воду задолго до того, как мы узнали, что вода в действительности является Н 2О, то они так или иначе спрашивали бы об объяснении прозрачной, пригодной для питья жидкости, окружающей их. Только после завершения объяснения мы узнаем, что вода есть Н 2O. Первичный интенсионал понятия, в отличие от вторичного интенсионала, независим от эмпирических факторов: он специфицирует то, каким образом референция зависит от наличного состояния внешнего мира, а значит, сам по себе не зависит от того, каким именно оказывается этот внешний мир.

Разумеется, любая краткая характеристика первичного интенсионала понятия в духе «преобладающая в окружающей среде прозрачная, пригодная для питья жидкость» будет упрощением. Подлинный интенсионал может быть определен только при детальном рассмотрении конкретных сценариев: что сказали бы мы, если бы мир оказался таким? А что сказали бы мы, если бы он оказался вот таким? К примеру, если бы оказалось, что жидкость в озерах — это Н 2O, а жидкость в океанах — XYZ, то мы, вероятно, стали бы говорить, что и то и другое является водой. Если бы материя, заполняющая океаны и озера, оказалась смесью 95 процентов А и 5 процентов В, мы, вероятно, сказали бы, что вода — это А, но не В; если бы оказалось, что некая субстанция, не являющаяся ни прозрачной, ни пригодной для питья, родственна в микрофизическом смысле прозрачной, пригодной для питья жидкости, окружающей нас, мы, вероятно, тоже называли бы ее «водой» (как мы делаем это со льдом или с «грязной водой»). Полный перечень условий того, чтобы считаться «водой», будет весьма размытым по краям и не обязан быть непосредственно очевидным для рефлексии, но ничто из этого существенно не меняет ту картину, которую я описываю. Я буду использовать слова «водянистая материя» как искусственный термин для выражения первичного интенсионала, чем бы он ни был [40].