Такие суждения могут звучать заманчиво, но они все же поспешны. Утверждение о том, что не существует редуктивного объяснения сознания, не равнозначно утверждению, что сознание вообще необъяснимо. В частности, указание принципов, благодаря которым сознание оказывается естественно супервентным на физическом, могло бы привести к созданию проясняющей его теории, даже если мы придерживаемся нередуктивизма.
Макгинн (McGinn 1991) говорит о существовании необходимой связи между состояниями мозга и сознательными состояниями (в ином случае возникновение сознания было бы чудом), но доказывает, что мы никогда не сможем узнать, в чем состоит эта связь. Из его обсуждения можно сделать вывод, что он имеет в виду логическую или метафизическую необходимость; однако этот аргумент в лучшем случае позволяет говорить о естественной необходимости. Нет сомнений, что контингентная номическая связь между сознанием и физическим не более чудесна, чем любой контингентный закон, и на деле подобная связь кажется гораздо менее таинственной, чем логически или метафизически необходимая связь, превосходящая наше понимание. И неясно, почему мы не можем использовать наше знание о регулярностях, связывающих физические процессы и опыт, для вывода о существовании подобных законов. В следующих нескольких главах я попробую дать некоторые характеристики соответствующим законам. Подобным образом мы сможем увидеть, что нередуктивный взгляд на сознание не обязан приводить нас к пессимизму.
Элитцур говорит, что к этому обсуждению его подтолкнули размышления Пенроуза (Penrose 1987).
Здесь я оставляю в стороне религиозный опыт. Можно попробовать показать, что в действительности в объяснении здесь нуждается глубокий духовный опыт и благоговение.
Я не уверен, что эта линия четко представлена в литературе, но родственные аргументы отыскать можно. К примеру, Фосс (Foss 1989) отвечает на аргумент знания Джексона (Jackson 1982), отмечая, что Мэри могла бы знать всё, что субъект, обладающий цветным зрением, сказал бы о разных цветах, или даже что он мог бы сказать. Но, разумеется, этого совершенно недостаточно для того, чтобы знать всё, что надо знать.
На самом деле, конечно, это не помогло бы.
Дретске (Dretske 1995) выдвигает сходный аргумент, доказывая, что его теория объясняет то, какими кажутся вещи, и поэтому объясняет то, что нуждается в объяснении. Опять-таки здесь обыгрываются психологический и феноменальный смыслы слова «кажется». В целом «кажимость» — бедный термин для использования его при характеристике того, что нуждается в объяснении в теории сознания, именно из-за этой двусмысленности. Интересно, что обычно он используется только сторонниками редуктивных концепций.
Конечно, в литературе можно найти разнообразные попытки атаковать идею «данности» и «чувственных данных». Не думаю, однако, что какая-либо из этих попыток привела к опровержению идеи о том, что наличие опыта является источником обоснования того или иного убеждения об опыте. Они дают серьезные основания отрицать различные более сильные утверждения, такие как утверждение о том, что всякое знание производно от знания об опыте, а также тезисов о том, что мы воспринимаем мир, воспринимая чувственные данные, и что наличие опыта автоматически подводит этот опыт под какое-то понятие. Но я не высказываю подобных тезисов.
Селларс (Sellars 1956) убедительно критикует представление о том, что «чувствование чувственного содержания 5» влечет невыводное знание об s. Он отмечает, что знание — это концептуальное состояние, так что подобное знание едва ли может быть чем-то примитивным; опыт, однако, кажется чем-то более примитивным. Наличие опыта — это, похоже, неконцептуальное состояние, и наше знакомство с опытом представляет собой неконцептуальное отношение (хотя это зависит от того, как мы определяем условия «концептуальности»). Остается, таким образом, вопрос, как неконцептуальное состояние может быть эвиденциальной основой для концептуального состояния. Это трудный вопрос, но с ним сталкивается не только тот, кто занимает нередукционистскую позицию по отношению к сознанию. Он возникает даже тогда, когда речь идет об обычном перцептивном знании мира, где даже редукционист должен признать, что обоснование убеждения отчасти основывается на неконцептуальном источнике, если только он не готов принять такие альтернативы, которые, как кажется, сталкиваются с еще большими трудностями. Думаю, что концепцию обоснования такого рода можно создать, но это отдельная объемная задача. Здесь я просто отмечаю, что нередукционизм относительно сознания не создает особых беспокойств в этой области.
Читать дальше