Эразм Роттердамский: Жалоба мира

Но самое преступное и гнусное – это лицемерие тиранов, Они ощущают и видят свое могущество, лишь разрушая согласие в народе, а когда это согласие нарушено, они втягивают и вовлекают народ в войну, чтобы, разъединить тех, кто еще оставался единым, и чтобы еще свободнее и легче грабить и истязать несчастных людей. Другие из них еще преступнее – это те, кто жиреет за счет несчастий и разорения народа и кому в мирное время нечего делать в человеческом обществе.

Какие адские фурии смогли влить подобный яд в сердца христиан? Кто выдумал эту тиранию? Подобной не знали ни при Дионисии, ни при Meзенции, ни при Фалариде. Нынешние тираны скорее похожи на диких зверей, чем на людей. Они горды своим тиранством. Их гордость не в благородстве и не в мудрости, а в том, чтобы вредить и наносить урон другим, не в согласии и содружестве, а в том, чтобы угнетать всех остальных. И тех, кто совершает подобное, считают и принимают за христиан, и повсюду эти осквернители приходят в святые храмы и приближаются к алтарям! О, вы хуже самой страшной чумы, и вас лучше бы изгнать на отдаленнейшие острова!

Все христиане – братья. Но почему же каждый из них не радуется, видя благополучие и процветание других людей? Теперь думают так: если соседнее государство процветает и здравствует, то одного этого вполне достаточно для того, чтобы начать против него войну.

Что же еще, если говорить правду, заставило и заставляет многих ополчаться с оружием на королевство французское, как не то, что это королевство самое процветающее из всех? Нигде нет столь обширных, необозримых владений, столь благородного сената, столь знаменитых университетов, нигде нет большего согласия, а потому и большего могущества.

Германия, я уже не говорю о Богемии, настолько раздроблена между различными королями, что никоим образом не походит на единое государство. Только Франция является неувядающим цветом христианства. Она подобна крепости, которая может служить защитой в случае грозы или бури. И в нее-то всеми путями вторгаются и всеми способами ее разоряют, хотя те, кто это делает, должны были бы именно по этой причине, если бы в них была хоть капля христианской морали, быть довольными и наиболее к Франции благосклонными. А они считают свои злые дела хорошими и справедливыми. Они говорят, что этим расчищают путь для расширения царства Христова. О чудовищное дело! Они думают, что весь христианский мир не будет достаточно богат и укреплен, если не разрушить прекраснейшую и счастливейшую часть его!

Если бы так поступали простые люди, можно было бы все объяснить их невежеством. Если бы так делали юнцы, можно было бы простить им из-за отсутствия опыта. Если бы такое творили невежды и глупцы, их недостатки служили бы оправданием жестокости совершаемого. Но ныне мы видим, что виновниками войны чаще всего являются те, благодаря чьим советам и умеренности можно было бы предотвратить столкновение народов.

Простые люди возводят великолепные города, а построив их, сообща управляют ими и, управляя, становятся богатыми. Сатрапы прокрадываются в эти города и, как трутни, безбожно уничтожают и расхищают то, что создано и добыто трудом и искусством других людей. Так немногими развеивается то, что собрано трудом многих, и чем прекраснее бывает созданное, тем беспощаднее оно разрушается.

Если кто не помнит того, что было давно, то, конечно, вспомнит, если захочет, сражения и войны, которые происходили за последние десять лет. Стараясь найти их причины, он обнаружит, что они все начинались по почину государей, а кончались великим ущербом и потерями для народа, который не имел к войнам никакого отношения.

В давно прошедшие времена язычники говорили: «Не седой голове носить шлем!» Тогда это считалось постыдным. А сегодня это считается похвальным и достойным среди христиан. По мнению Овидия Назона, старцу не подобает быть солдатом, а теперь считают, что быть солдатом в семьдесят лет – похвальное дело!

Но как можно совмещать шлем и митру? Что общего у епископского или пастырского посоха с мечом? Что общего у Евангелия со щитом? Как можно приветствовать людей с миром и одновременно ввергать их в самые жестокие битвы, ниспосылать мир на словах, а на деле призывать войну? Как можно, чтобы одни и те же уста громко восхваляли миролюбивого Христа и одновременно восхваляли войну? Как может одна и та же труба возвещать приход Христа и Сатаны? Как можете вы, прикрывшись сутаной, в святой молитве призывать к убийству простых людей, которые жаждут услышать из ваших уст евангельские истины? Как можете вы, занимая места апостолов, проповедовать то, что противоречит учению апостолов? И не страшит ли вас, наконец, то, что сказанное о посланцах христовых – «как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое» note 4– вами полностью извращено? Подл и недостоин язык священника, призывающего к войне, толкающего ко злу, проповедующего смерть и убийство!