Абдусалам Гусейнов - Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней

«Внутричеловеческая» ось морали выступает как отношение намерения и действия индивида. Мусульманская этика, как отмечает А. В. Смирнов, исходит из непосредственной связанности намерения и действия. Эта идея является для неё фундаментальной.

Намерение и действие даны только в единстве. Отделенные друг от друга, они лишаются этического смысла. Намерение является намерением в том только случае, если оно вызывает адекватное действие. И если это происходит сразу, так, что между намерением и действием не остается никакого промежуточного звена, временного зазора. Намерение, которое не порождает действие, не является намерением. В то же время и действие может считаться этически значимым действием только в связи с вызвавшим его намерением. Если даже действие (например, религиозные ритуалы как ежедневные молитвы, хадж и др.) технически выполнено полно и безупречно, но без правильного, адекватного ему намерения оно не засчитывается в качестве морального действия. Мусульманская этика исходит из того, что намерение вызывает действие, действие порождается намерением, её А. В. Смирнов называет этикой намерений-и-действий.

Расхождение намерений и действий возможно в силу того, что или намерение не переходит в действие (отсутствует изначально или не сопровождает его на всем протяжении) или действие не состоялось в силу неожиданных или непреодолимых внешних обстоятельств. Во втором случае оно извинительно, в первом нет.

Существуют два определения морали, которые в силу своей очевидности и общей признанности можно считать своего рода аксиомами: мораль, во-первых, выражает автономию человека, охватывает только то и все то, что может быть поставлено ему в заслугу или вменено ему в вину; во-вторых, имеет действенную природу, материализуется в поступках, является характеристикой его поведения. Эти определения противоречат друг другу, так как поступки совершаются в мире, прежде всего в мире людей, развиваются по своей собственной объективной логике и потому не могут рассматриваться только в плоскости автономии человеческого индивида. Получается: мораль или автономна или действенна. Это противоречие является одним из самых серьезных вызовов этической теории. Мысль о единстве, связанности намерения и действия, такой их связанности, когда они порознь выпадают из поля морали, когда намерение только тогда является намерением, когда оно действенно, и действие тогда только является действием, когда оно намеренно, когда они существуют только в этих переходах друг в друга, в результате чего следует говорить не о соотношении двух элементов, а об одном сложном феномене: намерение-и-действие, эту мысль можно считать мусульманской версией решения данного противоречия.

Таково своеобразие мусульманской этики, рассмотренной самой по себе, в рамках его собственной «логико-смысловой грамматики» (А.В. Смирнов). Возвращаясь к её сравнительной (с христианско-европейской этикой) характеристике, можно сказать, что она другая. Она другая в целом, не в своих конкретных нормах и добродетелях, а в их системном единстве. Это не значит, что она лучше или хуже. Она другая. Этика, ставшая духовной основой огромной цивилизации, которая существует более тысячи лет, заслуживает того, чтобы ее оценивали по ее собственным критериям. Если моральный опыт человечества складывается из различных традиций, которые взаимно дополняют друг друга, подобно тому как разные цветы, соединяясь вместе, могут составить один прекрасный букет, то этика Корана, вне всякого сомнения, является одной из них. Она имеет вполне самоценное значение.

С именем Сократа связано качественное изменение в истории европейской культуры, суть которого хорошо передал Гегель словами о том, что место оракулов заняло свидетельство духа индивидуумов. Сократ является родоначальником философской этики, которая, в отличие от религиозной, рассматривает мораль в качестве предмета, целиком находящегося в компетенции человека, в границах его познавательных и практических возможностей. Суть его морального учения состоит в следующем.

От сознательного выбора человека (не от судьбы или каких-то иных неподвластных ему сил) зависит то, насколько его фактическая жизнь соответствует его же собственным представлениям о достойной жизни. А сознательный выбор есть знающий выбор. Расхождения между моральными притязаниями и счастьем, когда счастливыми оказываются худшие, точно также как и раздоры между людьми на пути к счастью связаны с неправильным пониманием счастья. Есть только один путь к счастью — путь доказательного знания.