Александр Секацкий - Шпион и разведчик - Инструменты философии

Конечно, если бы надежда защититься от вторжения сводилась только к "аналитической работе", все тела давным-давно были бы уже захвачены Чужими ясно, что внутренняя контрразведка Dasein организована, по крайней мере, не хуже, чем спецслужбы Weltlauf. Множество зародышей-хронохимер блокируются на подступах к сознанию - роль пограничных столбов и колючей проволоки могут выполнять моральные запреты. Все же через КПП проходят не только свои, но также переодетые и хорошо законспирированные "чужие" - их при наличии мало-мальски убедительной "легенды" (вроде фрейдовской "рационализации") пропускают на территорию Я. Само по себе это еще не представляет угрозы. С проникшим агентом может совершиться метаморфоза, уже известная нам как парадокс шпиона: навязчивость вбирает в себя санкционированные цели Я и тем самым работает на штирлица.

Универсальным естественным способом избывания является сновидение, и для понимания происходящего во сне таинства следует обратиться к такому проницательному наблюдателю, как Джеймс Хиллмэн: "Когда мы интерпретируем происходящее с нами во сне как свидетельство психической жизни Я, мы допускаем одну коренную ошибку, проходя мимо очевидной вещи, не замеченной Фрейдом и, разумеется, его последователями. Мы отдаем себе отчет, что снящееся нам есть нечто воображаемое - но "воображаемым" в этом же смысле является прежде всего субъект - тот, кому снится. Я сновидца отличается от бодрствующего Я хотя бы тем, что оно само снится, равно как и все происходящее с ним. Я, видящее сон, есть событие сновидения, причем основополагающее событие"*.

* Hillman J. The Dream and the Underworld, N.Y., 1979, P. 102.

Сны, в сущности, мне не принадлежат, поскольку тот, кому они принадлежат, - временный гость в этом теле, пусть даже мой собственный десант, "я-представитель", тихо отслаивающийся в небытие. В океане сновидений Я уступает свою форму и модальность голодным духам - благо, навык делегирования прекрасно отработан в операции fort/da. Ребенок забрасывает привязанную катушку, а потом подтягивает ее к себе: агент возвращается с донесением. Пример, предложенный Фрейдом, не случайно стал самой мощной моделирующей системой освоения мира. Лакан построил на нем свою алгебру "маленького объекта" petit а, вполне шпионологическую теорию познания. Но в данном случае "petit а" не возвращается назад: Я сновидца заранее приготовлено к от-знаванию и от-чувствова-нию, оно по определению есть "смертник".

Итак, основная операция группы СМЕРШ выглядит следующим образом. Требуется обезвредить свернувшийся в кольцо обрывок ненастоящего времени, который ведет себя воистину как голодный дух, пытаясь во что бы то ни стало субъективизироваться. Ему и предоставляется его вожделенное, форма Я - но это приманка, разновидность уже упоминавшейся false self system. Чужой заманивается в отплывающий кораблик, предназначенный к затоплению, в пустую оболочку, которая развеется с первыми лучами дневного света*. Сновидение выступает как основной прием контрразведки Dasein, осуществляющий нейтрализацию агентуры Чужих, уже пробравшихся через иммунную систему (таможню) Я. Семена сорного времени, потерявшие всхожесть, т.е. способность давать ростки будущего**, отреагируются естественным образом. Через сон идет "отзнавание" повседневных "первичных сцен" - обиды, зависти, ревности, вины. С помощью массированной ночной операции Dasein удается отвязаться от этих навязчивостей: утро вечера мудренее.

* Фрейд говорил о виртуально-бессмертных обитателях Оно, но в поисках более точного описания можно обратиться к Гегелю, описавшему "дурную бесконечность" - упрямое, безостановочное перечисление одного и того же. В данном случае мы как раз имеем дело с такой разновидностью дури - с дурным бессмертием.

** Во сне всякий нормальный человек уступает место шизофренику или потенциальному шизофренику, тем самым избавляя свое бодрствование от этой патологической угрозы.

Поэтому наряду с трансцендентальным субъектом познания (Я-познающее), в единство Я входит и трансцендентальный субъект развоплощения конкурентов от-знавания. Поскольку данная инстанция или является подсистемой штирлица, или находится с ним в теснейшем симбиозе, ее можно назвать "мюллером" - в самом деле, для внутренней службы безопасности Dasein трудно предложить лучшее название. И хотя рабочий механизм от-знавания не менее сложен, чем трансцендентальный субъект познания, а последствия его поломки могут быть просто катастрофическими (утрата аутентичности, безумие) - мюллер тем не менее, как и положено Мюллеру, остается в тени. В силу общей неразработанности шпионологического дискурса, наши сведения о деятельности мюллера крайне скупы: его служба "и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна", а между тем - непрерывная реставрация охранных рубежей Я, обезвреживание проникших агентов обеспечивают рутинное благополучие в форме Я, простую длительность подлинного субъекта во времени. Стоит вовремя не распознать кристаллизацию какого-нибудь квази-субъекта из структуры застоявшегося времени - и последствия не заставят себя ждать. Если не удается вытеснить агента в подсознание - ибо он многолик и навербовал сторонников, не удается продлить его законспирированность и постепенно перевести ее в сублимацию (т. е. устроить ему "парадокс шпиона"), не удается вывезти в челноке Я-сновидца и затопить в океане сновидений, - это значит: мюллер спекся.