Баян Ширянов - Срединный пилотаж

Лизка Ухваттт, славящаяся своей невозмутимостью, невозмутимо отступает на несколько шагов и, доблестно сдерживая рвотные порывы, в моменты когда на выборку подцепляется селедочный хвост, с которого сыплются петухи, пепел и струны, невозмутимо скипает в комнату.

– Я трескаться не буду! – Успевает она произнести, но на это никто просто не может обратить внимания, ибо все внимание оставшихся присутствующих настолько безраздельно занято происходящим на полу, что на поглощение любой другой информации его не хватает.

Газеты давно не хватает. Мусор расползается уже по полу, но Блим Кололей продолжает свои археологические изыскания. Теперь он завладел банкой из-под шпрот и выскребает из нее последние чаинки.

Клочкед, больше не в силах сдерживаться, присоединяется к Блиму Кололею. Вторяки уже отбиты и теперь ничто не может удержать Клочкеда от погружения в помоечную стихию. И, надо сказать, ему везет. И везет практически сразу. Ведь Клочкед подходит к процессу поисков мало того, что творчески, так еще и использовав свой интуитивно-логический ясновидческий инстинкт. Клочкед завладевает ведром. Там остается еще газетка. И под ней-то, среди прилипших окурков, и обнаруживаются искомые два масеньких кулька с черным и красным:

Блим Кололей еще некоторое время, по инерции, роет мусор, но, наконец, до него доходит причина его безуспешных изысканий, которой Клочкед несколько минут машет у него перед носом.

– Что, нашел? – Разочарованно молвит Блим Кололей. Он вздыхает и, взяв веник и совок, начинает подметать кухню. Гомогенизированный мусор вновь заполняет собой ведро. Туда же водружается пакет с прокисшим молоком и пол винтоварни, наконец, свободен для перемещений по нему и это немедленно принимается использовать Клочкед. Он принимается порхать по кухне, перемещая разнообразные предметы. Все это действо похоже на вырезанный кусок некого балета. Строго размеренные движения руков и ногов. Ни одного лишнего движения. Все подчинено одной общей, и столь ожидаемой, цели. Досыпать, долить, выбрать, капнуть, помешать, взболтать, налить, перемешать, сыпануть, сыпануть, встряхнуть: И все это – варка винта!

И вот реактор, под пристальными взорами Клочкеда, Блима Кололея и Светика Зашкуррр пыхтит, выдавая из отгона колечки белого пара. По его стенкам скатываются коричневые капли. Процесс идет.

И вот, Клочкед нахмуривается и, покачивая своей головой и головой Блима Кололея, возвещает:

– Кажись, готово…

– На сколько бодяжм? – Вскользь интересуется Светик Зашкуррр.

– Лизка не будет. – Вспоминает Блим Кололей. – Значит, на треху:

Клочкед согласен с этим выводом, и в реактор заливаются три квадрата аква отчасти дистиллята из чайника.

– А трескаться есть чем? – Озабоченно спрашивает Светик Зашкуррр.

Блим Кололей лезет в пакет с баянами и, пошарив в нем пятерней, удрученно произносит:

– Пусто…

– Как пусто? – Восклицает Клочкед. – Мы что, все баяны израсходовали?

– Выходит, все. – Констатирует Блим Кололей.

– Бля. – Ругается Светик Зашкуррр.

Блим Кололей смотрит на Клочкеда.

Клочкед смотрит на Блима Кололея.

В их головах шевелятся идентичные мысли.

Они синхронно тянут руки к дверке, прикрывающей мусорное ведро, спрятанное под мойкой:

– Вы что, хотите помойными машинами ставиться? – В ужасе спрашивает Светик Зашкуррр.

– Да все ништяк! – Успокаивает ее Клочкед.

– Мы ж помним у кого какой. – Заверяет Блим Кололей.

– Я не буду! – Светик Зашкуррр, прикрывая ладонями рот, споро присоединяется к Лизке Ухваттт.

Блим Кололей и Клочкед пожимают плечами:

– Нам же больше достанется…

Они берут ведро и вываливают его на заблаговременно подстеленную газетку. Благополучно забытый пакет с прокисшим молоком разливается по полу. Сигаретный пепел, бычки, струны и все остальное, включая селедочный хвост, оказывается в серо-желтой бугристой массе, в которой изредка появляются красные и синие кусочки плесени. Но это не останавливает помоешных изыскателей. Они впиваются хищными взглядами в это месиво. Их взоры выхватывают оттуда баяны. А пальцы тоже выхватывают баяны. Обнаруженные.

– Это не мой. – Говорит Клочкед, держа двумя пальцами машину с налипшими на нее рыбьими чешуинками, чаинками и чепушинками.

– Это Лизкин. – Определяет Блим Кололей. – Она недогнала однажды:

– Это твой! – Восклицает Клочкед, выхватывая пятерку с выборкой и контролем.

– Да. – Соглашается Блим Кололей. – Это я ставился…