Иосиф Телушкин - Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов

Реувен, честный человек, попросил Шимона одолжить ему денег. Шимон без колебаний согласился, но сказал: «Я дарю тебе эти деньги. Можешь их не отдавать».

Реувен был так смущен и пристыжен, что больше никогда не просил Шимона о ссуде. Ясно, что лучше бы Шимон не делал такого подарка.

Хотя Шимон и хотел поступить хорошо, он унизил Реувена. Шимон повел себя с ним не как с равным, а как с попрошайкой. Этот эпизод напоминает мне о том, как один раввин критиковал филантропа: «Он слишком много для хорошего человека занимается благотворительностью», то есть он получает слишком много удовольствия от факта, что другие зависят от него.

Рабби Аhарон Котлер, выдающийся ортодоксальный мудрец двадцатого века, знал, что за его поведением всегда внимательно наблюдают. Однажды заметили, что он дал деньги одному и тому же нищему два раза: при входе в синагогу и выходя из нее. Когда его спросили, зачем он это сделал, он ответил, что боялся, если он на обратном пути пройдет мимо нищего, то кто-нибудь увидит это и решит, что этому нищему не стоит давать денег.

Добродетель избавляет от смерти.

Большинство источников считают, что благотворительность спасает дающего от земной смерти: возможно, этот пассаж стоит понимать буквально, – благотворительность спасает бедных.

Если человек говорит: «Я отдам эту монету бедным, чтобы мой ребенок жил счастливо» или «…чтобы я попал на Небеса», он считается абсолютным праведником (несмотря на эгоистичность такой мысли).

Наши Раввины учили: Гмилут Хесед лучше благотворительности по трем причинам.

Для благотворительности нужны деньги, а для Гмилут Хесед – и деньги, и доброе сердце (например, при посещении больного).

Благотворительность необходима только бедным, а Гмилут Хесед – помогает и бедным и богатым (например, любой скорбящий или просто печальный человек нуждается в утешении).

Благотворительность – для живущих, а Гмилут Хесед – и для мертвых тоже (например, принято организовывать похороны для тех, кто умер в одиночестве).

Раввины считали, что Бог всегда совершал дела полные любви и милосердия. Тора заповедует людям поступать, как он (Дварим 13:5). Поэтому, так как Бог давал одежду не имевшим ее (Брейшит 3:21), вы тоже должны одевать раздетых. «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их».

Так как Господь посещал больных, – «И явился Господь Аврааму в дубраве Мамрэй» (Брейшит 18:1 – за этим прямо последовало обрезание Авраама в возрасте 99 лет) – вы тоже должны посещать больных.

Так как Бог хоронил мертвых, – «Он (Моисей) похоронен в земле Моавитской» (Дварим 34:6), – и вы хороните мертвых. Так как Он утешал скорбящих, – «И было после смерти Авраама, благословил Бог Ицхака» (Брейшит 25:11) – и вы утешайте скорбящих (основано на Вавилонском Талмуде, Сота 14а).

Раввины считали погребение умерших особым видом Гмилут Хесед , так как обычно при этом нет никакой надежды, что «получатель благодеяния» отплатит нам тем же. (На иврите это называется Хесед шел эмет – истинным поступком, полным любви и добра.) Действительно, Хафец Хаим определял Гмилут Хесед как «любой хороший поступок, совершаемый бескорыстно» (Агават Хесед).

Духовное должно волновать человека больше, чем материальное, но материальное благополучие другого должно быть нашей главной духовной проблемой.

Русский религиозный экзистенциалист Николай Бердяев (1874–1948) более поэтично выразил то же самое: «Вопрос хлеба для меня – материальный вопрос, но достать хлеб для моего соседа – духовная задача».

И пришельца не угнетай и не притесняй его, ибо пришельцами были вы в земле египетской. Никакой вдовы, ни сироты не притесняйте.