Игорь Нарский - Кант

Второй Кантов принцип государственной жизни — равенство. Первоначально он формулируется как принцип равенства всех подданных между собой в отношении их к верховному правителю как лицу, им неравному. К этому присоединяется положение о том, что политическое равенство означает также право признать над собой высшим только того, кого мы в принципе в состоянии обязать ко всему тому, к чему он сам обязывает нас. Это антифеодальный принцип ответственности правителя перед своими подданными, правда реальными гарантиями у Канта не подкрепленный. Свои рассуждения Кант начинает с феодально-монархического тезиса о том, что «один только глава (государства. — И. Н. ) имеет право принуждать, сам не подчиняясь никакому принудительному закону» (11, т. 4, ч. 2, стр. 80). Но затем Кант развертывает атаку на принцип сословных различий и заявляет, что «не может быть никакого прирожденного преимущества одного члена общества как подданного перед другими…» (11, т. 4, ч. 2, стр. 82). Далее он распространяет критику на право сословной собственности и майорат. Кант надеется, что в будущем дворянство будет упразднено полностью. В итоге исключительное положение правителя в отношении существующих в государстве законов подрывается: перед законом должны быть равны все. Но все же разными оговорками Кант загораживает себя от мщения со стороны правящей верхушки еще не поколебленной в Германии феодально-сословной иерархии.

И наконец, третий принцип — гражданской самостоятельности. Кант надеется, что в отдаленном будущем гражданами станут все, пока же он считает естественным, что «работники», не имеющие частной собственности, «не обладают никакой гражданской самостоятельностью», и он относит их в категорию политически пассивных лиц. На будущее отнесена Кантом и реализация — да и то только в регулятивном смысле — вполне «совершенной правовой конституции» вообще.

Абстрагируясь от исторического развития в своем учении о «естественном» праве и государстве, Кант рассматривает его в философии истории. Здесь само понятие исторического становится под давлением фактов отчасти методологическим, но в соединении с телеологической его трактовкой. Рассуждения Канта направлены от этики к истории и от индивида к обществу, где человек сам «может сделать из себя разумное животное» и широкое приложение должна найти категория причинности, хотя причины возникновения человечества выяснить точно Кант не надеется. В работе «Предполагаемое начало истории человечества» (1786) Кант, исходя из антропологической гипотезы единого пранарода, полагает, что освобождение людей от природного состояния пришло в противоречие с естественным стремлением индивидов к личному счастью. Значит, представление Гердера о непротиворечивых истоках прогресса человечества ошибочно. Кант рассматривает общественный договор как чисто регулятивное понятие, служащее мерилом оценки дальнейших исторических событий. И все время действует Кантово решение антиномии свободы! Оно отдает последующую человеческую историю, развертывающуюся во времени и пространстве, во власть фатализма и механизма природы, но как быть с сопричастностью к этой истории тех трансцендентных побуждений людских душ, которые основаны на проникновении свободы из мира вещей в себе в мир явлений? (см. 19, стр. 235).

Возникает противоречивое переплетение различных мотивов, вторгающихся в историософию Канта из его гносеологии и этики. С одной стороны, он сохраняет просветительский натурализм с его идеей постепенного развития потенций человеческой природы. Люди нуждаются в господине и подчинении «общепризнанной воле», но по мере своего развития они все более способны жить вне власти деспотизма, и это показала французская революция XVIII в., величие идей которой Кант признавал всегда, также и в годы якобинского террора. Кроме того, многое в совершенствовании народов разных стран зависит «от положения этих стран, продуктов [труда], нравов, ремесел, торговли и народонаселения» (11, т. 2, стр. 288). Перед нами широкое поле действия всевозможных гипотетических императивов, но через их перекрещивание, а значит, столкновение легальных поступков миллионов лиц, происходит постепенное развитие культуры, которая оказывает на людей свое воспитательное воздействие. Но также и «внелегальное», прикрытое или совсем откровенное, зло играет в реальной истории частично положительную роль, хотя достигаемый посредством зла прогресс тоже очень относителен и противоречив.